В России с большим ажиотажем выходит на экраны фильм «Анора» Шона Бейкера, в котором снялись известные российские актеры Марк Эдельштейн, Юра Борисов, Алексей Серебряков и Дарья Екамасова. Андрей Плахов отмечает, что теперь «Анора» выглядит совершенно иначе, чем тот фильм, который в мае получил «Золотую пальмовую ветвь» на Каннском фестивале.

Дело не только в том, что картина была адаптирована под российское законодательство. Фильм выпускается в двух версиях — дублированной и субтитрированной, и в обеих версиях отсутствует русский мат: он либо заменен эвфемизмами, либо полностью удален. Это, безусловно, снижает степень юмора и остроты фильма для русскоязычной аудитории. Тем не менее, в фильме остается много секса, рэпа, юмора, кутежей в Лас-Вегасе и даже некоторые сцены с наркотиками, так что скучать не придется.

Плахов подчеркивает, что это не то же самое кино, которое было показано и награждено в Канне. Фильм в своей основе остается тем же, но воспринимается совершенно по-другому, как будто это две разные киноленты. Особенно заметно это в восприятии фильма российскими и американскими зрителями.

Бейкер, известный своими работами на Каннском фестивале, снял еще один фильм о тяжелой судьбе секс-работников, пытающихся сохранить человеческое достоинство. Герои его фильмов — сутенеры, транс-проститутки, порнозвезды, а в данном случае — молодая стриптизерша из Бруклина, которая на короткое время становится женой сына русского олигарха.

Симпатичного юного Ваню, испорченного олигархической жизнью, играет Марк Эдельштейн, а дерзкую и темпераментную Анору — Майки Мэдисон, известная артистка американских независимых фильмов и сериалов. Роль в «Аноре» сделала ее «мгновенной суперзвездой», на которую обрушился шквал комплиментов: дикая, неистовая, глубоко трогательная, с восхитительным бруклинским акцентом.

Помимо энергии и профессионализма, в «Аноре» западные критики и зрители отметили гуманизм и сочувствие маргинальным меньшинствам. В этот контекст вписывается и узбекское происхождение Аноры. Хотя она не любит свое узбекское имя и предпочитает называть себя Ани, режиссер умеет заставить зрителей полюбить даже те черты персонажей, которые сами герои не любят.

Анора с сумасшедшим напором борется сначала с конкурентками из секс-клуба, а затем, став законной супругой Ивана и владелицей обручального кольца с бриллиантами, цепляется зубами и ногтями за этот подарок судьбы, который олигархические цепные псы стремятся у нее отнять. Мэдисон запечатлена в соблазнительной позе на американской афише «Аноры», а ее имя значится на ней в гордом одиночестве.

Не надо удивляться, что это «совсем другой фильм», чем тот, что выпущен в России; на русскоязычной афише вы увидите, как Майки нежно обнимает Марка Эдельштейна, и прочтете имена Юры Борисова, Алексея Серебрякова, Дарьи Екамасовой: весь российский актерский состав тут как тут.

И как не гордиться: в пору, когда кино с маркировкой made in Russia бойкотируют все крупные фестивали, благодаря таким проектам, как «Анора», оно все равно просачивается. Да еще и побеждает. Давили бойкотами «русскую культуру», а вылезла она совсем с другого боку — не Достоевским, а интерьерами миллиардерских домов на Манхэттене, матом и песенками «Тату».

Но наряду с патриотами теперь возбудились радетели высокого искусства — и вот уже фильм Бейкера оказывается в их интерпретации сигналом падения критериев и позором Каннского фестиваля. На самом деле каждая из означенных групп зрителей видит свое кино, потому их оценки категорически не совпадают. Переоценивать значение «Аноры» для истории киноискусства не стоит, но и называть ее «подванивающим фильмом» нет никаких оснований.

Не только русские, армяне тоже радуются участию в картине своих соотечественников: пускай Карен Карагулян и Ваче Товмасян играют отморозков, прислуживающих олигарху, но все же они отметили Армению на престижной кинокарте мира. Парадокс в том, что американцам и подавляющему большинству западных зрителей «русский след», как и армянский, не особенно интересен. В фильме он носит функциональный характер и может быть заменен любым другим: будь жених Аноры сыном арабского шейха, было бы то же самое, и не менее экзотично.

Грета Гервиг, обосновывая решение жюри, вспомнила про комедии Эрнста Любича. Однако в его знаменитой «Ниночке» с Гретой Гарбо в роли советской большевички сатирические стрелы были не только ядовитыми, но и изящными и неотразимыми, они били прямо в цель. В отличие от «Аноры», создатели которой, судя по всему, очень приблизительно представляли психологию русских героев. Тем не менее приглашенные артисты оказались на высоте — прежде всего Юра Борисов и Марк Эдельштейн: они сыграли своих сомнительных персонажей без идеализации, с насмешкой над стереотипами и с более глубоким пониманием природы «дна», чем, судя по всему, представляет себе Шон Бейкер.