Во время раскопок старейших городов майя ученые выяснили, что на знатный род жителей древней цивилизации указывали две вещи: золотые украшения и подпиленные зубы. История повторяется, но сегодня у нее другой акцент — медицина не должна наносить ущерба здоровью, уверен главный врач клиники Swiss Smile Станислав Вафин.
Первобытному человеку хватало двух смен зубов, потому что он едва доживал до 25 лет. Средний возраст женщин и мужчин в дореволюционной России едва превышал 30 лет. Сейчас мы хотим жить до 90 или даже 110 лет, а природа зубов остается той же. Они изнашиваются, и их хватает на то же количество жевательных движений, что и в древние времена. Нет ничего вечного, но керамика служит дольше, несмотря на то, что мы подвергаем ее воздействию бактерий, холодной и горячей пищи и просто механическому перетиранию. Мой клинический опыт показывает, что с винирами можно жить и 20 лет, ничего не меняя. Хотя в нашей области тоже есть такое явление, как мода. В 90-е все делали квадратные зубы цвета холодильника, но сейчас, к счастью, в моде натуральность. Нынешние богатые люди хотят быть ухоженными, здоровыми, но при этом естественными. И это хорошо, потому что у вершины пирамиды Маслоу появляется вкус. За редким исключением, но вряд ли кому-то придет в голову осуждать, например, Мика Джаггера за то, что он вставил себе в зуб изумруд. И даже за то, что поменял его потом на бриллиант, потому что остальные Rolling Stones стали донимать его вопросом, не застрял ли у него в зубах шпинат. В целом же мода на естественные ухоженные зубы не может не радовать, потому что любой художник хочет создавать шедевры, а не тротуарную плитку.
Открыть филиал было сложно, это стоило больших усилий и переговоров.
Голодное время давно прошло, и мы дорожим своей репутацией больше, чем банковским счетом, поэтому бывает и так, что первая консультация уходит на то, чтобы отговорить человека с хорошими зубами ставить виниры. Когда мы были в Швейцарии, владельцы бренда нам задали вопрос о не очень высоких финансовых показателях. Я ответил, что мы работаем в рублевой зоне, так что и доходы не во франках получаем. Но важнее всего для меня репутация. И это не романтика, а практичность: даже если завтра произойдет землетрясение и цунами снесет всю клинику, я возьму кредит, открою новую, ко мне придут мои пациенты, и я заработаю те же деньги. Так что мой принцип незыблем: медицина не должна приносить ущерба здоровью. Мы являемся частью премиальных филиалов сети стоматологических клиник Швейцарии Swiss Smile. Открыть филиал было сложно, это стоило больших усилий и переговоров. Но необходимость связана с тем, что в двух странах оказалось очень много русскоговорящих, которые хотели бы обслуживаться и там, и там. Это удобно, потому что действуют общие скидки, делаются одинаковые коронки, за всеми конструкциями необходимо следить.
Золото биоинертно, поэтому из всех металлов в СССР выбрали именно его. Люди по два года стояли в очереди за драгоценной коронкой.
Мы стараемся соответствовать высшему классу по всем параметрам: новейшее оборудование, технологии, команда проходит постоянное обучение в Европе. Маржинальности при высоком прайсе не так много, поэтому нет и сверхприбылей. Больше общаемся с европейскими докторами, чем с русскими (по зуму сейчас, и это плохо). Жаль, что из-за особенностей законотворчества мы многого не сможем сделать в России, но выход такой: если будет нужно, отправим в Швейцарию, сделают там. Из чего еще складывается стоимость услуг? Представьте, что вы покупаете зимнюю резину для автомобиля, определились с моделью. Например, Nokia с шипами. Затем смотрите по оптовым базам, где цена чуть ниже. Со стоматологией все иначе: человек покупает не просто материал. Как говорит один мой знакомый техник-немец: «Все шеф-повара готовят на воде. А дальше у всех получается по-разному». Приведу еще один пример: вы приходите на выставку картин. Читаете — холст маслом. Вот вам материал. Но одна картина стоит миллиарды, а другая картина не стоит ничего. Здесь то же самое. Вы покупаете мастерство и время доктора и техника. Если вы хотите, чтобы вас лечил доктор, который постоянно практикует, повышает квалификацию, работает над образованием, умением и навыками, покупает дорогое оборудование и учится на нем работать, конечно, придется платить дороже. Каждый доктор продает человеко-часы. И он не товар, залежавшийся на складе, на который вы можете просить скидку, покупая оптом. Это было бы похоже на анекдот: «Доктор, сделайте мне 50%-ную скидку». «Хорошо, но это будет 50% зубов и 50% моего времени. Я же не могу забыть на 50% то, что умею делать, и отработать на 50% хуже». Так что, если хотите лечиться у хорошего доктора, не стоит требовать этого. Кстати, качество работы вы сможете оценить только лет через 5–7, потому что все продержится и будет работать.
Для меня лучший комплимент, когда ко мне приходят пациенты, которых я лечил еще в ординатуре больше 20 лет назад, и у них все хорошо. То же касается и зубного техника — один сделает вам зуб, похожий на фаянсовую чашку, а другой выполнит работу так, что зуб будет неотличим от своего. Все делается вручную, нет автомата, который бы выплевывал готовые зубы. Стоимость была бы 3 рубля, но и выглядело бы все на столько же. Так что самое дорогое в нашем деле — человеческий фактор. Эстетика — дело рук техника. Но вот качество работы врача пациент может оценить только через годы, проверив долговечность конструкции. И здесь важны три параметра: как правильно она рассчитана, установлена, и не наносит ли она вреда здоровью. У врача обязательно должны быть вкус и способность подтолкнуть к правильному решению, если пациент готов. Но в России часто пациенты точно знают, чего хотят. Они подходят к моделированию своих зубов как к покраске потолков и стен. В Европе это не так, у врача там больший авторитет. У нас это сфера услуг. Когда человек просит меня сделать зубы белыми, предупреждаю, что переделывать будем за деньги. Когда меня спрашивают про дорогу назад, отвечаю, что ее, конечно же, нет. Но не встречал пока ни одного пациента, который хотел бы назад. Можно ничего не делать с зубами и прожить с ними до 80 лет. Они пожелтеют, покроются трещинками, но сохранятся. Это выбор. Но сделать дешевые виниры в 20 лет и вынужденно менять их в 25 на более дорогие, учитывая и стоимость переделки, — плохой выбор. Иногда построить здание дешевле, чем сделать его реконструкцию. И здесь ситуация такая же. Среди наших пациентов есть люди, которым всего 30–35 лет, но половина зубов — имплантаты. Поэтому лучше ничего не делать, если вы не готовы инвестировать в этот процесс или не знаете хорошего врача.
В нашей стране с доверием к стоматологии долгое время было сложно. История материаловедения говорит о том, что первый зубной протез был создан в далекие времена: его вырезали из слоновой кости и подвязывали золотой ниточкой. Золото биоинертно, поэтому из всех металлов в СССР выбрали именно его. Люди по два года стояли в очереди за драгоценной коронкой. Затем золото заменили на нержавеющую сталь, а изобретателя сплава наградили Государственной премией. Сегодня это выглядит смешно: заменить людям желтые зубы на серые и за это получить Госпремию. Хотя для советских времен это было логичным. Достаточно вспомнить историю пломбирования, которое стало источником черных и красных зубов. Было всего два цемента и 20 минут на прием у врача. Каналы не успевали пройти, а то, что потом застывало и меняло цвет, не берется сейчас исправить ни одно светило стоматологии. Но время идет, меняются материалы и технологии. И главное, что мы обрели в новом времени, — это выбор. Времена штампованных коронок прошли вместе с приходом цифровой эпохи, а за последние десять лет мы сделали настоящий прорыв в стоматологии. И бояться того, что всех заменит искусственный интеллект, не стоит. Есть то, чего не заменит никто, кроме нас. Творчество, человеческий фактор, эмпатия и профессиональная этика.
