Через полчаса после знакомства ребенок готов назвать партнера по играм другом. Как незамутненный маленький кристалл, внутренний ребенок пропадает с течением времени в многотонном айсберге, только верхняя часть которого — неокортекс. Многие решения мы принимаем бессознательно, и большую роль здесь играет лимбическая система, рассказывает член Координационного совета Московской школы управления «Сколково» Гор Нахапетян.

В начале девяностых в университете города Пармы в Италии были впервые обнаружены и описаны зеркальные нейроны. Несколько ученых — Джакомо Риццолатти, Лучано Фадига, Витторио Галлезе и Леонардо Фогасси — обнаружили их во время экспериментов на макаках с введением микроэлектродов в зону премоторной коры головного мозга. Феномен зеркальных нейронов проливает свет на наше самое загадочное свойство — способность мозга к эмпатии. Премоторные нейроны обучаются через выполняемое или наблюдаемое действие и становятся зеркальными: если вам нравится человек и вы способны к эмпатии, вы обязательно захотите зевнуть в ответ на его зевок.

Ты встречаешь человека, этот механизм срабатывает, вы идете по схеме знакомый-приятель-друг, если все складывается. Конечно, у меня есть друг. И я миллион раз повторял: это история про интерес — когда вы вместе, не должно быть скуки. Мне важен только интерес. Как только он пропадает, исчезают общие темы для разговора, и это уже не дружба. В лучшем случае — родственные отношения. Если все сложилось, то понимаешь, что прошел весь путь от знакомства к дружбе, когда просыпаешься, начинаешь свои обычные дела, а человек всплывает в голове одним из первых. Поцеловал жену и детей и сразу вспомнил, что у тебя есть друг. Значит, нужно позвонить ему, спросить, как он. Даже не просто узнать о его делах, а синхронизироваться. Понять, что он есть в твоем пространстве. И тут срабатывают зеркальные нейроны: ты только подумал о нем, а он тебе позвонил. Через такой же канал мать может почувствовать на расстоянии, что у ребенка что‑то случилось, этот факт уже доказан. И если такая связь между двумя людьми установилась, то это близкие люди.

Иногда человек не то чтобы перестает быть интересным, просто так случается, что разошлись интересы, география. Дело в том, что у людей существует психологическая потребность в сенсорном общении, когда друга можно обнимать, прикасаться к нему. Сенсорные потребности такие же, как и естественные — во сне, в еде, в воде. Они стоят в одном ряду. Но если география вас разносит по разным материкам, плюс появляется существенная временная разница, дружба как будто бы затухает. Но это поверхностное впечатление. У меня есть друг, который после школы уехал в Америку, но на его пятидесятилетие я со своей семьей рванул туда, и нам вместе было хорошо. Обнялись, зарядились энергией, и я знаю, что он есть. И этого достаточно. Могу ночью его набрать и попросить помочь, и знаю, что даже вопроса не возникнет о том, сможет он это сделать или нет. Даже если не сможет, то обязательно будет поддерживать меня, искать решение. Помочь может кто угодно, не обязательно друг, главное — душевный порыв.

Для дружбы важна парность. На двоичной системе 0:1 построена вся наша цифровая цивилизация. Парная форма жизни заложена биологией, ее освоили некоторые виды животных. Тем не менее пара как объект изучения встречается крайне редко. Этим исследованием мы сейчас занимаемся в «Сколково» с моей «тандеми» Викторией Михайловой. Изучение парного сосуществования — тандемология, а курс, который мы преподаем, называется «Тандемократия». На вопрос, является ли пара системой, мы даем отрицательный ответ. Мы выделяем тандемную пару как особый объект, обладающий устойчивостью и способностью к развитию и созиданию. Это замкнутая сфера, происходящее в которой понятно и близко двоим в паре и не всегда очевидно внешнему наблюдателю. Именно в этих парах и создается все — человек один не способен созидать. Это как диполь в физике — совокупность двух разных зарядов с противоположными знаками. Союз, который повышает вероят­ность успеха общего проекта. Предсказать поведение пары, исходя из характеристик каждого члена тандема, невозможно. Это объект с другими свойствами.

Дружба — это тандем без проекта. Встречаешь человека, и происходит щелчок, потому что ты выбираешь своим лимбическим мозгом, а не неокортексом, не серым веществом. Там и запах имеет значение, и еще многое, что не лежит на поверхности. При этом у тех, кто говорит, что нет дружбы между мужчиной и женщиной, в голове стоит шлагбаум. Нет у дружбы гендерной привязки, это отношения двух независимых людей. Просто понимаешь, что человек тебе интересен тем или иным образом. Ты можешь зайти на вечеринку, увидеть его или ее и сразу понять, что выбор произошел моментально. А дальше уже начинаешь узнавать — общее ли мировоззрение, система ценностей, общие знакомые, темы ­какие‑то, которые имеют общий интерес. Или, наоборот, у вас разные взгляды, но вам интересно играть в пинг-понг на эту тему. Человек симпатичен или достаточно харизматичен, чтобы тебя завлечь. Возникает желание встретиться еще раз. В какой‑то момент он начинает делиться горьким опытом, и ты понимаешь, что тебе нужно время, чтобы узнать друга и его истину.

Без близких людей жить невозможно. У меня была ситуация, когда все мои друзья ушли в армию — мы практически все одногодки. И помню это ощущение, когда просыпаешься и понимаешь, что тебе некому позвонить. Тогда мобильных телефонов еще не было. Такое же чувство возникает, когда приезжаешь в ­какую‑то незнакомую страну, и ты должен там пробыть, допустим, месяц. Неприятные ощущения. Человек не может находиться в вакууме, одиночество — это путь к экзистенциальной депрессии.

В разных странах к дружбе относятся не одинаково. Где‑то принято держать дистанцию, а где‑то ходят в гости толпой. В Армении есть такая фраза: «Мы делили с ним хлеб». Слово «хлеб» в стране имеет очень большое значение. Мы не говорим: «Пойдем есть», — мы говорим: «Пойдем есть хлеб». В тяжелые 90‑е годы в Армении не было ни света, ни газа, ни работы. Дома только гостиная обогревалась буржуйкой, все спали в пальто. Только ботинки снимали. В спальнях было холоднее, чем на улице. Я помню, как мы с другом стояли шесть часов ночью в очереди за хлебом у хлебозавода — до магазинов его уже не довозили. Купили штук двадцать больших круглых матнакашей и пошли в шесть или семь утра по домам наших друзей раздавать хлеб. Обошли тогда около шести домов. Сколько было денег, столько хлеба и покупали, потому что он был в дефиците, а всем нужно было что‑то есть. Да, друзья познаются в неравнодушии.

Мне хочется верить, что я интересный и неравнодушный друг. За жизнь накопились просто миллионы историй, и все равно чуть ли не каждый день удивляюсь. Мне недавно исполнилось 50 лет — друзья делали подарки. Было интересно смотреть: человек знает тебя или нет, он заморочился или просто пошел и купил дорогую вещь в магазине. Или он глубоко тебя знает и понимает, что ты оценишь ­какую‑то определенную мысль и смысл, вложенный в его подарок. Он думал, искал, он тратил время. В последнее время стараюсь дарить друзьям подарки, которые несут message тандема. Будь то скульптура из двух человек, картина или что‑то подобное, главное — посыл, заложенная в нем мысль.