Интервью — Нелли Холмс

Если человек талантлив, то он вполне может иметь способности во всем, к чему прикасается. Тому есть много исторических примеров, и необязательно быть для этого да Винчи, тебя вполне могут звать Джаред Лето, как героя интервью нашего специального корреспондента Нелли Холмс.

Нелли Холмс: Где вы сейчас находитесь?

Джаред Лето: В данный момент я в штате Невада, недалеко от места под названием Ред-Рок.

Н.Х.: За свою актерскую карьеру вы сыграли весьма эклектичный диапазон персонажей, некоторые из которых балансируют на грани безумия. Мы смотрим этот фильм, то и дело думая, что понимаем, что происходит, хотя при этом наверняка и не знаем все детали. Однако
в целом дело тут не в неопределенности, а в том впечатлении, которое на нас обрушивается. Не могли бы вы рассказать, как вы довели парня, которого здесь сыграли, до нужного состояния? 

Д.Л.: Ага. Хороший вопрос! Рад, что вы его задали. Это то, о чем мы много говорили с Джоном Ли Хэнкоком. Прежде всего надо сказать, что создание образа Альберта Спармы оказалось весьма непростым делом. Каждому аспекту этого персонажа, буквально с головы до пят, было уделено очень пристальное внимание. Сначала я, вообще-то, отказался от этой роли, поскольку просто не хотел играть подозреваемого или злодея. Потом поговорил с Джоном Ли Хэнкоком и понял, что он разделяет мое желание создать нечто уникально-революционное, очень телесное и вместе с тем душевное. Именно это мы и сделали. У меня не такие, как у моего персонажа, цвет глаз, форма носа, зубы и зубные протезы. И вес тела, и походка у меня тоже совершенно другие. Поэтому было и очень трудно, и весьма увлекательно вживаться
в образ Альберта Спармы. Нам пришлось немало попотеть в поисках ответов на вопросы, откуда он знает то, что знает, если он не убийца, а если это всё-таки он, то как же ему удается выйти сухим из воды. Таким образом, решая все эти проблемы, мы чуть было не написали еще один сценарий в дополнение к первому.

Н.Х.: На меня произвели большое впечатление ваши походка и осанка. Мы узнаем вашего героя через созданный вами визуальный образ. Не могли бы вы рассказать чуть подробнее о том мыслительном процессе, который предшествовал вашему исполнению этой роли?

Д.Л.: Ну, задача была большая и невероятно сложная. Мы, что называется, зарылись очень глубоко.
Я — большой сторонник тщательного подготовительного исследования, хотя в итоге процентов 90 его результатов и оказываются бесполезными. И тем не менее оставшиеся
10 могут очень даже пригодиться, хотя где и как, заранее никогда не знаешь. В этот раз
я прослушал много оперативных записей ФБР, прочитал и изучил кучу всяких документов
и немало пообщался с экспертами со всего мира. Собственно, «физическое конструирование» персонажа было ключевым моментом работы над ролью. Как я уже сказал, голос героя стал для меня широкой дорогой, по которой я и «въехал» в него и его физический образ с его особыми телодвижениями и этакой шаркающей походкой. С ней нам пришлось немало повозиться, но в конце концов она стала для меня очень хорошей «зацепкой за роль». И, конечно, мы сделали еще много чего, чтобы уйти подальше от того, что было мне привычным, и нащупать нечто новое. Это был бесконечно увлекательный процесс. Вот так все и было — громадная затея, много выматывающей, но очень интересной работы и огромное удовольствие. 

Н.Х.: Интересно, а каким было ваше «безмолвное уединение», из которого вы вернулись? Насколько важно для вас периодически отключаться от всего и вся и ни с кем не общаться? Как часто вы это делаете?

Д.Л.: Ну, с годами, это становится важнее и важнее. Я, как правило, берусь за очень сложные роли, требующие полного погружения и в итоге отнимающие очень много сил, как было и в случае с Альбертом Спармой. Лучшим антидотом здесь являются спокойствие, тишина и простота. Я думаю, в эти ковидные времена многие почувствовали в этом нужду. Что же касается меня, то мне чем больше, тем, так сказать, веселее.
(Смеется). Я всегда готов спрятаться от всех и вся на столько, на сколько получится. Когда все время пишешь музыку или гастролируешь по миру, как я со своей группой Thirty Seconds to Mars, да еще снимаешься в кино, выдавая на-гора неимоверное количество всякого творчества, то просто необходимо найти немного тишины и простоты, чтобы «перезарядить батарейки». Очень рекомендую!

Н.Х.: Что вы почувствовали, когда вернулись в мир и вдруг услышали про ковид?

Д.Л.: Когда я ушел в свое «безмолвное уединение», дней так на 12, в Америке было зарегистрировано примерно 150 заболевших. А в тот момент, когда я вернулся, в стране уже был карантин. Вот как быстро развивались события, и, конечно, у меня было весьма дикое ощущение, что я оказался, по сути, в другом мире. До нас не доходили ни новости, ни слухи, поскольку «безмолвное уединение» — это полное отсутствие какой-либо связи с внешним миром. Тем не менее я прекрасно подготовился и использовал это время с максимальной пользой.

Н.Х.: В этот раз вы работали с Дензелом Вашингтоном, которого включают во все списки лучших актеров уже лет 50. Как вы думаете, почему никто даже не сомневается,
что он – один из лучших?

Д.Л.: Бесподобный вопрос! На сей счет у меня есть кое-какие мысли. Во-первых, благодаря его таланту и профессиональным способностям. Во-вторых, он очень последователен.
И, в-третьих, я не знаю случая, когда он бы сыграл свою роль плохо. Даже если фильм в целом не производит на зрителей большого впечатления, Дензел всегда великолепен благодаря своему невероятно мощному физическому присутствию и потрясающему голосу. Его эмоциональный диапазон и способность видеть и чувствовать, через что проходят его персонажи, делают его фантастически притягательным на экране. Он работает на всю катушку и вкладывает всего себя в свои роли. Так что, я думаю, причина его успеха в комбинации всего перечисленного. Он — замечательный пример блестящей актерской карьеры и верности самому себе!

Н.Х.: В этом фильме я вас не узнала. И подумала про себя: «А ведь этот парень вполне мог бы сыграть даже психопатаубийцу Чарльза Мэнсона!» Было ли это полное отключение от музыки, чтобы погрузиться в актерскую работу? Или же ваша музыка остается с вами, даже когда вы играете роль, и помогает вам создавать образ вашего персонажа?

Д.Л.: Ну, понемногу и то, и другое. Когда я заканчиваю киноработу, я обычно отправляюсь на гастроли. Когда заканчиваю музыкальный проект, у меня может появиться время для создания еще одного фильма. Я, знаете ли, не так уж много снимаюсь. В этот раз благодаря съемочной группе работа получилась очень интересной, и я рад, что
в ней участвовал. Тем не менее моя музыка всегда со мной, потому что это же — мы с братом. Мы занимаемся этим очень долго. Ездим по миру с гастролями. Бывать в разных странах для нас очень важно, и это давно изменило всю нашу жизнь. Как актер я не часто куда-то выезжаю — одна страна за несколько месяцев, не больше.
А как музыкант я постоянно бываю буквально везде и начинаю лучше понимать тех, кто стоит на сцене и взаимодействует с публикой. А во время выходных я впитываю
в себя весь мир и, знаете ли, повсюду начинаю чувствовать себя как дома.

Н.Х.: Теперь у вас есть ответы на все вопросы? Вы знаете, что всетаки произошло? Вы придумали какуюто предысторию для вашего персонажа?  

Д.Л.: Ну, я на самом деле думаю, что этот фильм вызывает больше вопросов, чем дает ответов. Мне это нравится, потому что это уже разговор. Видимо, в этом и есть суть жизни, ведь мы же
и сами далеко не всегда ведем себя понятным образом. Мы уже видели столько фильмов, заканчивающихся типичным третьим актом, когда ты знаешь, что случится дальше. Здорово, что Джон Ли Хэнкок сделал концовку, разрушающую этот канон. У меня есть представление о том, что произошло на самом деле, и нам пришлось это много обсуждать, поскольку и интрига в том, что непонятно, убийца ли Альберт Спарма, и если нет, то откуда у него информация, а если это он, то как ему удается столь ловко замести все следы. Было много вопросов, на которые мы долго искали ответы, поэтому эта роль была и своеобразной интеллектуальной гонкой, и физически тяжелой задачей. 

Н.Х.: Как вы вновь погружаетесь в мир после такого? Что вы хотите услышать первым делом? Переход к нормальному состоянию идет медленно?

Д.Л.: Знаете, в этот раз переход к нормальному состоянию был действительно медленным. Фильм стал, можно сказать, «прогулкой по дикой и темной стороне луны», и да, потребовалось немало времени, чтобы прийти в себя. Я долго готовился — читал документы ФБР и смотрел неопубликованные видеозаписи допросов подозреваемых, похожих на моего героя. Такие вещи быстро начинают давить на психику, а некоторые физические вещи превращаются в привычку, поэтому нужно время все это, что называется, растворить и смыть с себя. Но, знаете, я даже влюбился в некоторые черты моего героя, хотя для кого-то он вроде как не от мира сего. Его чувство юмора весьма остроумно, и на съемках было много веселых импровизаций. Надо бы как-нибудь собрать вместе все кадры, не вошедшие в фильм. Роль оказалась очень энерго- и трудоемкой и потребовала от меня весьма серьезной физической трансформации.

Н.Х.: Вы много ездите по миру. Интересно, какое у вас складывается впечатление об Америке, когда вы видите ее со стороны?

Д.Л.: Ну да, езжу я много и, куда бы я ни приехал, чувствую глубокое уважение ко всему местному. Когда посещаешь что-то во второй, третий, четвертый или пятый раз, то начинаешь видеть местную культуру совсем в другом свете. И понимаешь, какой вклад делает весь мир в развитие человечества, что, я думаю, очень важно не упускать из виду. Тогда можно быть по-настоящему благодарным и за то, что есть у тебя дома. Ездить по миру очень интересно! Я люблю даже само желание путешествовать! 

И знаете, вы сделали мне самый классный комплимент, какой только возможен, сказав, что вы даже не поняли, что на экране был я! Для меня это просто бесценно! Лучше и не скажешь, ведь мы и хотели сделать нечто настолько нешаблонное и непохожее ни на что сделанное мною ранее, чтобы меня и узнать было нельзя! Огромное вам спасибо!

В 2019 году я снял документальный фильм «Один день из жизни Америки» (A Day in the Life of America). Мы поставили камеры во всех 50 штатах и засняли 24 часа из жизни нашей страны. Вчера вечером состоялась большая премьера этого фильма на PBS (Public Broadcasting Service / Служба общественного вещания. — Прим. перев.). Думаю, мы неплохо показали этот удивительный, сумасшедший, бросающий нам вызовы, далеко не совершенный, но вместе с тем многообещающий бардак под названием Америка, в котором мы все живем в эти довольно дикие времена. Я был режиссером, а моя команда помогла сделать все остальное.  

Н.Х.: Что вы обычно делаете в День святого Валентина?

Д.Л.: В Валентинов день я всегда дарю маме цветы или еще что-то. Это мой главный приоритет. В этот раз тоже собираюсь отправить ей какой-нибудь милый подарок. Было бы здорово и повидаться с ней, конечно. 

Н.Х.: В этом фильме участвуют трое из моих любимых актеров, и все – обладатели премии «Оскар». Что вы, как актер, чувствуете, работая с людьми такого калибра? Это чтото меняет?

Д.Л.: Ну, вы знаете, работа с великими актерами — настоящий подарок! Это, несомненно, делает жизнь более интересной и помогает добиться лучших результатов. Дензел и Рами подарили мне свою поддержку моего подхода и возможность рисковать, делать ошибки и терпеть неудачу. С их стороны это был невероятно щедрый дар, за который я им обоим безмерно благодарен. Работать с этими парнями воистину уникальнейшая возможность, которая выпадает раз в жизни! И я просто счастлив, что мне так повезло!

Н.Х.: Вы исчезли из всех ролей, которые когдато сыграли. А как вы исчезаете в реальной жизни?

Д.Л.: Ну, если бы я обладал обаятельной личностью Уилла Смита или Джорджа Клуни, мне, вероятно, и не пришлось бы никуда исчезать, чтобы попробовать создать что-то, представляющее интерес, и я просто щедро делился бы оной с миром. Хотя иногда исчезнуть реально необходимо. Я люблю игру Уилла, потому что он умеет работать с персонажем. Кстати, в «Защитнике» он сыграл просто блестяще! И его акцент был великолепен! Я ему это еще не говорил, но надо будет сказать. А его личное обаяние — то, что мы научились любить и всегда хотим видеть на экране. Некоторые актеры потихоньку делают и то и другое. Я же в жизни за кадром люблю такие трансформирующие меня вещи, как альпинизм и скалолазание. Это я люблю больше всего. Побыть на природе, знаете ли. От этого у меня реально сносит крышу. Ну и, конечно, от того, что видишь в нудистском лагере.

Н.Х.: Что вам нравится в разных культурах? 

Д.Л.: Я тут недавно сделал анализ своего ДНК. Оказалось, что я отчасти скандинав и почти все остальное тоже. Так что, судя по ДНК, я просто ООН какая-то! А Скандинавия меня очень интересует. Я провел там немало времени и теперь знаю, в чем разница между скандинавским и нордическим. Скандинавия имеет замечательную историю дизайна и кино и знаменита своим очень высоким уровнем качества. Из этой части мира также приходят весьма интересные кинематографисты.

Н.Х.: Вы получили и «Оскар», и «Золотой глобус». Как это изменило вашу жизнь? 

Д.Л.: Скажу вам, самое замечательное, что я испытал на церемонии вручения «Золотой глобус», одним из самых незабываемых моментов этого события было то, что рядом со мной был мой брат. Вы помните? Я — победитель. Звучит мое имя. Я встаю. А мой брат меня крепко обнимает. Просто невероятно! Радость, которую испытываешь и которую с тобой разделяют твои друзья и твоя семья, — самое главное! Все остальное — бессмыслица.
Те ощущения не передать! Никогда раньше я не получал никаких наград за свою актерскую работу, да даже и не ждал ничего такого. Это было впервые. И это было прекрасно! Рекомендую всем! Думаю, эта награда придала мне чуть больше уверенности в том, что мне действительно есть что предложить людям. Вы знаете, когда играешь какого-нибудь придурка, иногда просто не можешь не воскликнуть: «Боже мой! Что же мне делать?» Это ужасно и очень давит. Но как только твоя работа получает такое вот признание, я думаю, и режиссеры, и другие актеры, работая с тобой, начинают чувствовать себя чуть более уверенно и чуть больше тебе доверять в вопросе твоего выбора, как что-то делать. Как-то так. 

Н.Х.: Каких героев вы хотите играть?

Д.Л.: Бунтарей. Таких как Джокер из «Отряда самоубийц», Рэйон из «Далласского клуба покупателей» и Гарри Голдфарб из «Реквиема по мечте». И, конечно же, работать с режиссерами, которыми восхищаюсь. Примерно так. В общем, играть везде,
где присутствует губная помада.