Актеру приходится проживать множество судеб, и это делает его путь непохожим на жизни других людей. О том, как быть не такой, как все, спокойно принимать успех, переключаться из режима «актер» в режим «обычный человек» и задавать вопросы Богу, рассказывает российская актриса театра и кино Варвара Шмыкова.
Лара Лычагина: Давайте начнем с того, как мы с вами познакомились. Это произошло в Дубае, и это был спектакль «Клуб разбитых сердец». Расскажите про этот спектакль: как всё начиналось, кто организатор?
Варвара Шмыкова: Это прекрасная авантюра, которая доказывает, что не могут творческие люди просто спокойно сидеть на месте. Нужно постоянно что-то придумывать, сочинять. И мои прекрасные друзья Филипп и Лиза, которые живут сейчас в Дубае, организовали компанию «Arete» которая будет заниматься культурными вопросами дубайских вечеров. Ребята предложили начать с чего-то легкого. А с чего — непонятно, как в сказке: «Принеси то, не знаю что». Мы созвонились в Zoom и решили придумать спектакль с нуля, приурочив его к 14 февраля. Собрались с Филиппом, Лизой, Мишей Шамковым — моим товарищем, соратником, коллегой по мастерской Виктора Рыжакова. Забегая вперед, скажу, что работалось нам очень легко, мы как брат с сестрой в плане взаимопонимания.
Итак, 3 января начали сочинять спектакль, а в зуме обсуждали волнующие нас темы. Всё строилось вокруг любви, отношений — мама, дочь, папа, сын, первая любовь, первое расставание, подростковые переживания, мысли про счастливое долгое будущее, совместное проживание с партнёром. Из этого начали рождаться тексты, которые нам с Мишей попадали в душу, и Филипп с Лизой тоже подключались, подкидывали произведения. Наметили ориентиры и получился очень искренний спектакль, за который я очень благодарна Филиппу и Лизе. Нам безумно повезло с пространством, в котором играли, со сценой, с бешено, сумасшедше творческими ребятами, которые заведуют этой площадкой, они просто кинулись в работу, сделали звук, свет.
Л.Л.: Один из вопросов, который я хотела задать: всё-таки кино или театр?
В.Ш.: Я поняла, что для себя этот вопрос переформулирую. Мы вчера общались на эту тему с режиссером, который задал вопрос чуть по-другому, и он прозвучал намного корректнее: «Ты театральная актриса?» В моём случае успехом может увенчаться и кинороль, и роль в театре. Выбирать между театром и кино — это как решать, куда ты сегодня пойдёшь: на балет или в оперу, послушать поэзию или рок-концерт. Это одно, просто разные способы донесения. Конечно, я была сначала в детском театре, потом училась в театральном институте, и большая часть моей жизни была посвящена сценическому формату. Но то, что я театральная актриса, не помешало мне полюбить абсолютно другой мир — кино. Выбирать каждый раз сложно, как решать, кого ты любишь больше — папу или маму, это разная любовь.
Не всем дано быть на обеих сторонах одновременно. Есть актёры и актрисы, которым в театре тяжело, они могут быть только в кино. Это связано с внутренними ощущениями, с талантом. Мне нравится, что удаётся и то и то.
Л.Л.: Что самое классное в актёрской доле?
В.Ш.: Возможность прожить разные жизни. Сценарий, спектакль пьеса — это тема, над которой ты на протяжении месяца и более рефлексируешь, препарируешь ее, разбираешься в этом. Потом на полгода погружаешься в конкретную историю, и это очень хорошая психотерапия.
Л.Л.: Что имеют в виду, когда про актера говорят: что он заигрался? Не может выйти из роли?
В.Ш.: Я раньше не понимала, что имеют в виду, но вот я отыграла спектакль. Вышла со сцены — все та же Варя Шмыкова. Сняла с себя манто, села на мопед и поехала домой. Но потом волей случая поняла — это происходит, когда ты на протяжении большого количества времени погружаешься в тему и она тебя по каким-то причинам не отпускает. Был один спектакль с любовными перипетиями, и у меня за неделю до него начинались вокруг какие-то склоки. Я вела себя по-другому, становилась подозрительной. Так же долго выезжала из темы, как въезжала в нее, потому что на тот момент это была для меня больная мужеско-женская любовная история. Когда у тебя нет проблем в этом плане и ты умеешь сам с собой там объясниться, нигде застревать не будешь. Будешь играть спектакль или сниматься в кино и не превращаться в демона, а просто находиться в диалоге с собой и всё.
Л.Л.: Как вытаскивать себя из этих состояний, если живёшь в театре, находишься там 24 на 7?
В.Ш.: Выходить из этого состояния нужно уметь. Для меня это путь через быт, обязанности. Корней родился в феврале, а в апреле я уже начала работать над новым спектаклем, понимая, что у меня есть маленький ребёнок. Есть застольный период в театре, когда все сидят с режиссёром за столом — со всеми цехами. 5–10 дней читают пьесу, обсуждают ее. На эти дни я брала с собой Корнея. Но потом начинается репетиция, и тогда сын дома с папой, либо с бабушкой, либо с няней. Я понимаю, что у меня сейчас на репетицию есть отведённые этому 5 часов и больше я не смогу вернуться к репетиции даже мысленно. Выкладываюсь по полной, включаю всю фантазию, творческую и мыслительную энергию. Знаю, что иначе нельзя, потому что потом уйду и буду мамой. Лейтмотив останется в голове, но всё равно у меня ребёнок, нужно пойти погулять, покормить, постирать. И тогда я поняла, что это очень просто. Каждый раз быть здесь и сейчас. Заниматься любимой работой, потом выходить из театра, а там уже личная жизнь, досуг, муж, сын. Это и есть умение абсолютно переключаться.
Л.Л.: Я знаю, что ты пришла к религии, у тебя есть вера и любовь, с которыми ты идёшь по жизни. Есть ли какие-то внутренние заповеди, по которым ты живёшь? Назовём их даже принципами.
В.Ш.: Я всегда боюсь таких громких слов, как заповеди, даже принципы. Стараюсь всегда делать только то, что мне нравится. Несмотря на стойкость и внутренний стержень, могу идти на компромиссы. В такие моменты делаю выбор в пользу кого-то или чего-то другого, материального благополучия или чего-то подобного. И всегда из этого получается какая-то запредельная история. Как со спектаклем «Клуб разбитых сердец». Было страшно, неизвестно, непонятно вообще, не опознано и ни разу никак не изведано. Были вагон и маленькая тележка страхов и сомнений: я здесь, они там, как и будущий спектакль. Но это и интересно, я понимала, что этим горю и этого хочу. Тот случай, когда глаза боятся, а руки делают. И мы все вместе не прогадали, хотя страхи и сомнения были у всех — продюсеров, организаторов. Так что заповедь одна: слушай свое сердце, интуицию, доверяй себе.
Услышать себя в цифровом мире, залепленном стереотипами, штампами и наклейками, очень сложно. Ты закончил школу — сразу институт, потом женился, дети, быт. А времени, чтобы остановиться, осмотреться, нет. У европейцев, американцев все иначе: закончил школу и берешь год на то, чтобы посмотреть в себя, на мир, поездить, пообщаться. Эти остановки должны быть обязательно на протяжении всей жизни. Человеку нужно в какой-то момент оказаться в тишине, чтобы услышать себя и стук своего сердца.
Л.Л.: Сериал «Чики» — по-настоящему захватывающее кино, смотришь на одном дыхании. Что было самого интересного в этот период?
В.Ш.: Спасибо большое. Я сама фанатка этого сериала и полностью подписываюсь под твоими словами. Несмотря на то, что знаю сценарий, все сюжетные повороты, сижу и с замиранием сердца радуюсь за ту пару, переживаю. Некоторые артисты не смотрят свои проекты — не понимаю. Надо же свою работу оценить, посмотреть на себя со стороны, как можно не получать удовольствие от процесса, в котором участвовал?
Нам очень повезло в плане творческого процесса. Собралась компания старых друзей, много кто уже был знаком. Я знала режиссёра, трёх операторов, художника-постановщика. Лена Казакевич, Юрий Никогосов, Миша Дементьев, Люба. Раскрываться абсолютно не страшно, хотя всё равно каждый раз волнуешься независимо от того, зал это на тысячу мест или маленькая съёмочная компания из пяти человек.
Иногда во время съёмочного процесса случаются сложные ситуации. Сейчас это уже такая известная история. Мы снимаем — в квартире, понятно, много людей: советники, художники, ассистенты, гримеры, костюмеры. На улице у одного подъезда стоит плейбэк из множества разных мониторов, на которых смотрят изображение с камер. Рядом с соседним подъездом стоит буфет, где мы можем взять кофе, печеньки, кашу. И группа как-то распределена по двору, стоят машины. Это всё, конечно же, происходит по договоренности. Наша администрация предупреждает жильцов, всё официально. И в какой-то момент, мы снимаем, у нас весело — Эдик, Антон, мы смеёмся, пошла какая-то игра. И вдруг мы слышим выстрел. Стрелял жилец с третьего этажа, а мы уже существуем в своей иллюзии и не понимаем, что происходит. Смеёмся. Нам кажется, что это какой-то сюр. Нам говорят: «Всё, все на пол, все в другую комнату!» А у нас не прекращается истерика.
Жилец продолжает, выстрелы звучат непрерывно. Позвонили в полицию. Есть еще вторая съёмочная группа, которая снимает город, уехала, и с ней нет связи. Она должна вернуться, все пытаются с ними связаться, чтобы они не возвращались, потому что непонятно, что происходит, опасно.
В итоге оказалось всё очень прозаично — это бывший мент, который вышел на пенсию, напился к двум часам дня, и мы ему мешали отдыхать. Позже у него дома нашли 7 единиц боевого оружия, а стрелял он из охотничьего ружья «Сайга».
Вечером уже после смены вспоминали эту ситуацию, я смеялась, но мне ребята из съёмочной группы рассказали про охотничье ружьё «Сайга». Слава богу, что он стрелял в сторону и всего лишь пробил фару машины и попал в маленькую постройку во дворе. Мы видели след от пули, и он выглядел действительно очень внушительно.
Л.Л.: Когда на экраны вышли «Чики», ты проснулась звездой. Каково это, когда тебя все узнают? Что изменилось в твоей жизни?
В.Ш.: Недавно смотрела фильм «Вавилон» с Брэдом Питтом и Марго Робби, которая говорит в ответ на этот вопрос: «Я родилась звездой». У меня внутри тоже есть подобное ощущение. Несмотря на стеснительность, автоматически так преподношу себя на всех спектаклях и проектах. Даже если у меня 2 фразы, говорю их так, будто я Раневская в ее лучше годы — королева эпизода. Не гнушаюсь маленькими ролями. Смешно говорить, что проснулась и все меня захотели. Но популярность популярностью, а мне до сих пор не раз плюнуть, часто страшно, волнительно, непредсказуемо. Я не знаю, какой будет зритель, каково его настроение. С ним важно войти в открытый и искренний диалог, а для этого нужны особые настройки.
Л.Л.: Будет ли сниматься новый сезон сериала?
В.Ш.: Новый сезон «Чик»? Не думаю. Режиссёр Эдуард Оганесян, он же сценарист, писал изначально эти 8 серий так же, как пишут законченную книгу. 2 и 3, 4 сезоны — это больше про коммерческий успех, который Эдику так же, как и нам, был неважен. Теоретически мы могли бы сесть в эти же сани, на волне успеха поехать и снять, как они открыли фитнес, перебрались в Москву, но это было бы уже чуть другое. Изначально история была про человеческий выбор 4 женщин, которые оказались в такой ситуации. Но не хочется, чтобы это превратилось в конвейер.
Кстати, скоро выходит 3 сезон сериала «Мир, дружба, жвачка». Это тоже был очень интересный опыт. Всегда мечтала поработать с Юрой Борисовым, с которым мы знакомы и дружим с 2009 года. Мне кажется, мы вместе поступали в театральный. Всегда наблюдала за ним и считаю, что он один из талантливейших и интересных людей и современных актёров. Приятно находиться вместе в кадре. Прекрасный продюсерский состав сериала и режиссёр Антон Фёдоров, с которым было очень комфортно и интересно. Мне кажется, таких ролей я ещё не играла.
Могу также с радостью поделиться личным опытом работы в «Петровых в гриппе». Сначала лучше прочитать книгу, потом сценарий, который Кирилл Семенович слегка переделал. И потом уже смотреть собственно фильм, потому что там нужно понимать все книжные галлюцинации, перипетии, чтобы до конца понимать, где правда, а где сон. Что реально, а что чудится.
Л.Л.: Как научиться принимать и любить себя со своими особенностями, веснушками, килограммами, улыбкой? Поговорим про принятие тела, самой себя. Как к этому прийти? Многие прочитают это интервью только потому, что есть этот вопрос.
В.Ш.: Меня многие видят через инстаграм, но не будем забывать, что это кривое зеркало, 10, 15% моей жизни. Принятие же себя происходит каждый день, как и мимолетное, сиюминутное ощущение счастья. В спектакле, который мы играли с Мишей, есть небольшая часть, где я искренне рассказываю о принятии внешности. Когда мы это сочиняли, я даже не думала, что меня так это стриггерит, хотя это история далекого детства, когда считала себя некрасивой и вокруг меня было много мальчиков и девочек, которые обзывали и буллили. Прошло 20 лет, но, когда начинаю рассказывать, у меня внутри начинается тремор. Помню эту маленькую девочку, не такую, как все: торчащие волосы, бегает везде, необычный голос. Нестандартный типаж привлекает внимание, и не всегда люди готовы с этим считаться, потому что есть обложка, стандарт. Прошло 20 лет, прежде чем я поняла, что это моя фишка. Ни у кого нет такого чувства юмора, повадок, фигуры — я одна такая, пусть и нестандартная, но интересная.
Теперь умею с этим работать, себя преподносить, знаю себе цену и не дам себя в обиду. Хотя, несмотря на эти громкие слова, каждый раз как вижу у себя в инстаграме хейтерский комментарий, расстраиваюсь. Хочется сказать словами Ольги Бузовой: «Живите здесь и сейчас! Кайфуйте. Жизнь одна».
Л.Л.: Про тех, кого можно цитировать: есть ли у тебя человек из прошлого, с которым бы ты с удовольствием вошла в беседу, выпила чаю или вина?
В.Ш.: Мне было бы интересно пообщаться с кем-то из моих давно ушедших родственников. С прапрадедушкой, которого никогда не видела. Мне 31 год, и, возможно, это возраст, в котором возникает такой интерес к корням. У мужа Дани огромное ветвистое дерево с 1800 года, и он знает знает обо всех, записывал за своей бабушкой её воспоминания, переписывал мемуары прадедушек, которые писали своим сыновьям, и он находится глубже в познании себя. Мне же надо навёрстывать.
Это важно, чтобы понять, откуда взялась такая любопытная Варвара, которой с детства «на базаре нос оторвали» — ей все было интересно, всегда больше всех надо. Тише воды, ниже травы, скромность украшает девочку — это все не про меня. Откуда этот движок, стержень, который остался со мной с детства? Я рада, что его этот стержень не сломали, не забили, что он вырос, стал твёрдым, и фиг его сломаешь.
Л.Л.: Какой вопрос ты задала бы своей жизни, Богу или Вселенной?
В.Ш.: Недавно Ксения Анатольевна Собчак задала мне вопрос из мультсериала «Симпсоны». Если есть Бог, то почему продолжают происходить такие чудовищные события? Я верю в то, что есть справедливость. Несмотря ни на что. Есть вопросы, на которые мы будем искать ответы, пытаясь достучаться до себя, до Создателя. И жить с любовью сердце, несмотря ни на что, ни на какие испытания.
