Это случилось в конце 80‑х — начале 90‑х. Вдруг на подиумах появились модели, про которых нельзя было сказать с уверенностью — мужчина это или женщина. Фэшн-индустрия придумала такую замечательную вещь, как унисекс в одежде. Сначала женщины стали похожи на мужчин, а потом в мужской моде появились женственные фишки — подчеркивание фигуры, акцентирование сексуальности — то, что столетиями было женской прерогативой.
Модные дома от великих до самых заштатных стали бодро работать в этом направлении. На первый взгляд кажется, что неожиданно, вдруг. Но так не бывает! Одновременно с этим началась пропаганда нетрадиционной любви, ЛГБТ-сообщества. Это было сделано талантливо, весело. Идеи феминизма и толерантности к геям шли рука об руку в фильмах, в сериалах. Сейчас, кстати, геи и лесбиянки — это уже главные герои. Некоторые рейтинговые сериалы вообще построены на этом: «Оранжевый — хит сезона», например.
По-настоящему большие перемены в обществе приходят незаметно, потому что складываются из крошечных изменений в искусстве, повседневной жизни, в отношениях людей. Ты в этом живешь и ничего такого не замечаешь. Но однажды это нечто невидимое оказывается перед зеркалом, и ты видишь его отражение, «эффект вампира» навыворот (по легенде, вампиры видимы, но не отражаются в зеркалах). Для современных отношений между мужчинами и женщинами таким зеркалом стала мода. Унисекс. Смешение черт двух полов до полной неразличимости.
И тогда стало явно, что мы всеживем в новой реальности — с воинствующим феминизмом, равенством полов, разрушающимся институтом брака. Ведь брак как институт исторически, на протяжении тысячелетий был направлен на спасение женщины и обеспечение её будущего. На охрану её здоровья, охрану здоровья её детей. После того как женщины плавно перешли в новую ипостась равноправия, таланта, реализации этого таланта, что намного важнее, вопрос обеспечения безопасности отпал как таковой, и, как следствие, появились некие новые формы брака. Гостевой брак, договорной брак, открытый брак — и так далее — все это такие узаконенные перепихоны, по большому счёту.
Эти новые формы не исключают и не отменяют любовь. Но появление детей перестало быть прерогативой любви. Более того, детей стало возможно заводить вообще без участия мужчины. Можно сделать ЭКО от анонимного донора, избежав тактильного контакта с мужчиной в принципе.
Всего этого не было бы, если бы не появился класс, когорта, армия абсолютно самостоятельных потрясающих женщин, которые поняли, что все могут сами. И это одна сторона моды на унисекс.
Но есть и вторая сторона — мужчины стали занимать позицию «нами надо восхищаться, посмотрите, какие мы красивые». Появилось такое понятие, как метросексуал. Мужчинам стало необязательно доказывать свою мужественность, быть мужчинами в традиционном смысле слова.
Впервые в истории человечества мужчины и женщины стали соперничать друг с другом практически на равных — в экономике, политике, социальной жизни. В глобальном смысле мы удаляемся друг от друга и чаще воюем, чем сотрудничаем, даже в любви.
В итоге мы получили то, что получили. Гордых, замечательных женщин, работающих по 14 – 16 часов в день, богатых, самодостаточных, обеспечивающих себя и своих друзей-альфонсов. Правда, уже и с альфонсами проблемы, потому что женщины поняли, что можно альфонсов и не иметь, чтобы самоутвердиться. Уже появилось второе поколение женщин, которые, по примеру своих мам, справляются с жизнью абсолютно самостоятельно, в среднем намного устойчивее и лучше, чем мужчины.
Когда‑то, в начале 90‑х, наши скороспелые миллионеры, хозяева жизни, завели обычай менять жён на молодых моделей каждые три-пять лет. Сейчас это дурной тон. Сейчас престижно быть в отношениях, в браке, с умными, а не с длинноногими.
Если это совпадает, тогда это Мелания Трамп.
Чем мужчина может покорить успешную, самореализовавшуюся женщину, ту самую, которая работает 14 часов в день, в профессиональном и социальном плане может все то же самое, что и мужчина, и при этом независима от мужчины в вопросе рождения ребенка?
Мужчина не знает сегодня, чем можно привлечь такую женщину. Предложить равноправные партнерские отношения, плюс любовь, плюс близость, плюс что‑то, что вызовет восхищение современной женщины, плюс не проиграть на ее фоне, не оказаться слабее, чем она. А мужчина тоже работает, тоже устает, у него не хватает времени, у него нет опыта взаимоотношений с успешной женщиной. Он привык, что достаточно просто сводить куда‑нибудь, просто сделать подарок, просто улыбнуться, просто пошутить. Он привык, что он в жизни женщины посланник из большого опасного мира, он приносит в ее мир ощущение успешности. А здесь этого мало. Нужно что‑то другое. Что?
При этом умные самостоятельные женщины начинают ощущать, как мне кажется, большой дефицит в общении с реальными мужиками, которых они могли бы полюбить. Полюбить для женщины — значит, подчиниться внутренне, признать силу, лидерство мужчины. И да, сильные женщины мечтают о еще более сильном мужчине, даже если соглашаются временно на слабака или альфонса. Но как признать лидерство за тем, с кем конкурируешь по жизни?
Получается очень грустная история, на мой взгляд. Поражение терпят все стороны — женщины, мужчины, дети. Не знаю, насколько был хорош старый уклад… Наверное, если жизнь его так поменяла, то он отжил своё. И вряд ли его можно вернуть, реанимировать искусственно.
Я уверен, если спросить любую женщину, самую состоявшуюся и успешную, — нужен ли ей свой микрокосм, важна ли для нее семья как островок тепла и безопасности, она скажет, что ей все это нужно. Но семья — это взаимодополнение мужского и женского, сложный пазл из множества кусочков — если хоть одна составляющая выпадает, то картинка уже не складывается.
Мужчины и женщины стали равными. Стали ли они счастливее?
