«Этот мир, должно быть, стеклянный,
Он надтреснут, и в час урочный
На осколки он разлетится…»
Под этими строками Лопе де Вега, написанными несколько сотен лет назад, сейчас могут подписаться и живущие в XXI веке. Мир по-прежнему стеклянный и потому по-прежнему хрупок. Мы пытаемся опоясать его защитными обручами утопий. Идеи спасения мира или его совершенствования пронизывают эти утопии, делая их то спасительными, то губительными. Может быть, не только мы вглядываемся в этот мир, но и он смотрит в нас. И каждый раз рождается новый мир, в котором отражаемся мы и наше отношение к нему. О своей теории синергии мира и человека Лиана Давидян.
Пытаясь объяснить себе, что такое жизнь, в детстве я придумала теорию вложенных миров. Получилась такая многослойная бесконечность, в которой человек на Земле был кем-то сродни Высшей силе для муравья, и муравьем для кого-то Высшего в ином мире Вселенной. Миры, как мифы, складывались один в другой—и так до бесконечности. Это завораживало. Уже потом, в университете, я открыла для себя Канта, с его притягательной и непостижимой Вещью в себе.
Каждый раз во время интервью жду главные для меня вопросы: Каким вы хотите видеть мир? Неужели вы верите в то, что мир может быть совершенным? Ради чего вы это делаете? Зачем опережать время? Разве не легче идти по пути большинства?Может быть, и закономерно, что эти вопросы остаются за рамками. Потому что ответы на них звучат как романтично, так и неправдоподобно. Хочу, чтобы мир, в котором я живу, стал лучше. Чтобы представления той девочки, много лет каждое утро шедшей пешком в школу мимо Библейской горы, о гармонии мира и его сбалансированности, не оказались ускользающей утопией. И пусть я всего лишь муравей в глазах иного мира, для кого-то в моем мире я смогу оказаться важной решающей силой. Потому что мир, как мне кажется, подобен постоянно меняющемуся, зыбкому океану с чуткой, зеркальной поверхностью. В ней отражается то, что вглядывается в нее. Если вслушиваться в мир, если не игнорировать сигналы, если принимать реальность такой, какой она тебе открывается сейчас, то и сама реальность обретает живые черты и начинает действовать самостоятельно.
Мой первый водитель довольно долго молча дулся, когда я комментировала его действия на дороге. Притормози! Пропусти! Сбавь скорость! Не вклинивайся справа в левый поворот! Даже если у тебя главная дорога—пропусти машину!
Однажды он не выдержал и задал вопрос:
— Лиана Ленсеровна, ну зачем? Ведь все так едут. Никто не пропускает.
— Но разве тебе нравится, когда тебя не пропускают?
— Нет.
— Вот и покажи пример—пропусти, сделай человеку приятное.
После того короткого диалога мы с ним стали играть в игру. «Пропусти машину и посмотри, что случится дальше». Через пару месяцев он признался, что стал чаще видеть вежливых водителей. И что мне понравилось больше всего—водить машину в мое отсутствие так же, как со мной. Это был маленький незначительный шаг на пути к утопии. В том смысле, как ее трактую я.
Да, утопия на то и утопия, что дойти до нее нельзя. Она там, за горизонтом. Идеальна. Скрыта. Сколько бы к ней ни приближался, дотянуться невозможно. Но если стоять на месте, то расстояние между ней и нами увеличится. Если же сделать хотя бы шаг навстречу—и так каждый день, то можно почувствовать ее дыхание, теплое и надежное. Это такая вещь в себе. Она внутри тебя и везде. В ней есть ответы на все вопросы. И даже вопросы, которые ты себе никогда не задавал. Кто-то может назвать это раем. Кто-то—утопией. Мне же предпочтительнее называть ее оазисом. Это мираж. Очень реальный. Рукотворный. Созданный твоими мыслями и поступками. В нем переплетены ожидания и воспоминания.
Чем больше ты его «возделываешь», тем больше он разрастается и впускает в себя новых людей. Заражает их светлой энергией. И в то же время впитывает ее из тебя. Питается ею. Это как планета Пандора, в которой все едино. На Земле связи разорваны. Но в другой—параллельной реальности, той, которую создаем мы, добро всегда побеждает зло. Ибо зла нет. Есть жизнь, сотканная из вложенных нами миров.
