Кардинал Ришелье был уверен, что «финансы составляют ту точку опоры, которая, согласно Архимеду, позволяет перевернуть весь мир». За четыре столетия мало, что изменилось. О том, на чем стоит прочность банковской системы и что является главными ее составляющими, о профессионализме и доверии, об успешности и духовности размышляет первый заместитель Председателя Совета директоров Альфа-Банка Олег Николаевич Сысуев.
Мир так стремительно изменяется, что достаточно часто начинают звучать апокалиптические откровения по поводу привычных для человечества структур, таких, например, как банковская система. Основной лейтмотив подобных псевдопророческих реквиемов — что через четверть века или полсотни лет классические банки будут заменены виртуальными smart-контрактами. То есть, с богом по имени Финансы будем общаться напрямую, без посредников. Другими словами, кажется, что завтра финансовая система изменится до неузнаваемости. Не думаю, что изменения будут столь радикальны, ведь мы меняемся вместе с миром. И главные изменения — это общение с клиентом. Мы стараемся, чтобы клиент стал нашим партнером, чтобы он нуждался в нас так же, как, собственно, мы нуждаемся в нем, чтобы Альфа Private для этого состоятельного клиента был тем юридическим лицом, к которому он захочет обратиться, когда у него возникают какие-то вопросы. Сегодня Альфа Private может предвосхитить желания этого клиента, зная, что для него будет в данное конкретное время полезным. В чем наша слабая сторона в конкурентной борьбе — это низкий уровень доверия, и это для нас суперактуально. Почему? Потому что в силу некоторых исторических и политических обстоятельств и «родовых травм» наше общество привыкло, по крайней мере, иметь нечто официальное и стабильное. И совсем другое, не соответствующее этому официальному, — реальная жизнь. И мы с этим багажом и априорным недоверием готовы мириться и готовы жить.
Известно, что все таки долгое время банковская система, и Альфа-Банк в этом смысле не был чем-то уникальным, развивалась в парадигме такого примитивного понимания в отношении клиента: клиент, мол, хорош тогда, когда он задает мало вопросов и поглощает большое количество комиссионных продуктов. Сейчас на вопросы очень легко отвечать, хотя бы потому, что, во-первых, Альфа-Банк и Альфа Private не находятся в зоне санкционных рисков. Во-вторых, все технологии абсолютно аутентичны современному западному бизнесу.
В-третьих, имеется широкая сеть связей с зарубежными финансовыми институтами. В-четвертых, это известность на западных рынках за счет в том числе и собственных продуктов — это «вечные» бонды, выпущенные нами первыми. Это колоссальный кредит доверия со стороны западных инвесторов. В-пятых, это то, что Альфа Private может быть очень эффективным мостиком между российскими клиентами и западными продуктами.
Клиент Альфа Private сегодня — это современный, успешный и состоятельный человек. Не буду говорить, что он очень молодой; я думаю, что возраст все-таки — это 40+, зачастую имеющий или имевший свой собственный бизнес, и, надеюсь, что это человек все-таки образованный и, видимо, человек, который хочет успеха.
Когда я задумываюсь, каким должен быть современный банкир, то полагаю, что это человек с определенным набором ценностных убеждений — он должен думать, как предприниматель, действовать, как предприниматель и, что очень важно, собирать вокруг себя людей, которые постоянно развиваются. Если мы не будем развиваться постоянно, то мы проиграем конкуренцию. Еще очень важно понимать, что эти ценности не взяты с потолка, это ценности, которыми руководствуются наши акционеры, те самые публичные люди, в частности, Михаил Фридман, известный на рынке человек. Конечно, мы активно инвестируем в диджитал-проекты, считая, что за ними будущее банка, желая быть конкурентоспособными. И мы не только об этом думаем, мы реализуем ряд проектов, которые находятся либо рядом с банком, либо модно инкорпорировать в банк.
Вот не самый яркий, но интересный эпизод: был в Екатеринбурге недавно и как раз находился в офисе Альфа Private. Пришел клиент банка, разговорились по поводу чемпионата мира. Наш специалист рассказал о новом продукте, когда, оформив карту, вы можете принять участие в лотерее и выиграть билет на футбольный матч. Клиент недоверчиво слушал. Наш сотрудник предложил: «Давайте попробуем прямо сейчас». И мы буквально в течение десяти минут выиграли ему билет на футбол через Интернет без всякого блата. Все это происходило на моих глазах, я сам слегка удивился, что оказывается, у нас все это работает.
Ошибочно думать, что Альфа Private — это только современный и дорогой интерьер, барная стойка при входе в офис, улыбчивые и красивые девушки. Спектр нашей деятельности весьма разнообразен и предполагает многоуровневый набор возможностей для человека просвещенного и желающего быть состоятельным не только в финансовом аспекте, но и в нравственном.
Нам близок приоритет семейных ценностей. Эта история была рассказана Фридманом, стоявшим у истоков Альфа-Банка. Изначально создатели корпорации договорились, что будут партнерствовать только с людьми, которые имеют крепкие семейные отношения. Они доверяли исключительно тем людям, которые понимали, что такое семья и что такое семейные ценности. И сегодня в банке много программ, которые связаны с привлечением членов семей: это и спортивные, и летние праздники в наших филиалах.
Один из самых важных для нас нравственных аспектов — это благотворительность. Еще будучи вице-премьером, насмотрелся на так называемую благотворительность в виде фонда афганцев, спортивного олимпийского фонда и прочих, где и постреливали зачастую, и деньги летели мимо. Поэтому с энтузиазмом принял идею Фридмана попытаться повлиять на институт благотворительности в России. Сделать что-то такое максимально цивилизованное, для того чтобы это не было уделом богатых людей, про которых все равно скажут: «Они все равно должны больше отдать». Чтобы мы создали инструмент и технологию, которые позволили бы многим людям, может быть, с очень небольшими доходами и маленькими чеками участвовать в добром деле и чувствовать от этого отдачу. И быть уверенным в том, что их деньги не пошли на какие-то левые вещи и не замешаны в мошенничестве.
Другой важный для нас духовный вектор — это искусство. Мы вот с Михаилом Радичем ездили в прошлом году на фестиваль Альфа-джаз во Львове. Альфа-Банк, искусство, музыка, благотворительность — они рядом. В общем-то, не секрет, что, когда я уходил из большого начальства, из Кремля, то у меня был выбор между ЮКОСом, который находился через дорогу здесь, и Альфа-Банком.
Тогда помог сделать выбор разговор с Михаилом Фридманом: мы с ним два часа обсуждали современную музыку. Я понял, что это то место, где мне будет хорошо. Думаю, что Александр Гафин абсолютно был прав, когда сказал, что в России демократия воцарилась в тот момент, когда нога Пола Маккартни ступила на Красную Площадь. Для меня лично музыка — важная часть как прошлого, так и настоящего. Музыкальная школа по классу скрипки. Потом, когда учился в вузе, движение вокально-инструментальных ансамблей было очень широким, даже в таком закрытом городе, как Куйбышев, сиречь — Самара. Я играл в таких коллективах, как «Орион», «Берендей», потом даже был ВИА «Самоцветы», был опыт работы в ресторане— я зарабатывал там деньги непродолжительное время, но очень интересное время. И потом уже, когда у меня появились деньги, а произошло это достаточно поздно, появилась возможность покупать инструменты. Кто занимался музыкой в конце 60-х — начале 70-х, поймет, что испытывает человек, когда сейчас заходит в магазины, торгующие музыкальными инструментами, усилителями. У меня и сейчас шок не проходит. Например, усилитель Marshal, от которого все сходили с ума. У меня огромное количество гитар, штук 15, я уже держу себя за руки, когда я захожу в магазин. Слава богу, что деньги на подобное сейчас есть — но я не коллекционер.
А рок-группы нашей молодости! Они были богами для нас. Uriah heep даже был в Самаре, когда я был мэром, мы приглашали их на День города, и July morning — июльское утро нашей юности — все это было.
Led zeppelin, их непревзойденная, дающая душе крылья композиция Stairway To Heaven! Мне нравятся и поздние британские группы — Oazis и Clash. И даже более современные. Музыка дает душе такую свободу, какую не могут дать никакие деньги мира. А для человека советского воспитания в то скованное очерченным пространством время — это была фантастическая свобода, когда ты верил, что «каждый, право, имеет право на то, что слева и то, что справа». Музыка 80-х — это своеобразный код, по которому узнаешь близкого по духу и крови человека. Она до сих пор во мне, может быть, это и помогает сохранять современный мир и не бояться угроз по поводу того, что будет завтра с Делом, которому служишь и которое по-настоящему любишь
