12 мая в этой стране не было ни одного нового зараженного человека за последние 24 часа при всех равных с другими и мягкой изоляции — без всякого принуждения к карантину. О том, как это стало возможным, рассказывает доктор Райнер Арендт (MD), специалист по болезням внутренних органов и кардиолог в Check-up Center Double Check в Цюрихе.

Вирус — особая форма жизни. Мельчайшие паразиты, которые не могут существовать вне носителя. Споры о том, живые они или нет, основаны на том, что они редко могут долго существовать вне организма человека или животного. Я бы сказал, что они нечто промежуточное: не то чтобы это неживая материя, но и не независимая жизнь. В этом смысле вирус тоже не очень заинтересован в том, чтобы его носитель не выжил, ведь так он потеряет свой дом и единственную форму существования — симбиоз.

Было много дискуссий о том, как долго может выжить COVID-19 без носителя на пластиковых или металлических поверхностях. Результаты вирусологических исследований были очень разными. Одни ученые не нашли вирус на поверхностях, а другие говорили, что на металле и пластике он может сохраняться в течение 6–8 часов. Однако он очень нестабилен и, если на поверхность попадут прямые солнечные лучи, погибнет. Его липидная оболочка крайне неустойчива к воздействию солнца, влаги, мыла, спиртовых санитайзеров. Я убежден в том, что по большей части он передается от человека к человеку, крайне редко мы можем заразиться, прикоснувшись к поверхности.

Так случилось, что Швейцария, как и большая часть мира, оказалась не совсем готова к пандемии: не хватало защитных костюмов и масок, и много врачей, медсестер и санитаров заразилось от пациентов COVID-19. К тому же мы не могли закрыть границы раньше: Швейцария граничит с Францией и Италией и зависима от иностранной рабочей силы. Если бы мы поспешили, больницы в Тичино и в итальянской и франкоговорящей частях страны не смогли бы работать. 60 % медсестер и немало врачей приезжают сюда из Франции и Италии. По этим причинам в Западной и Южной Швейцарии дела обстоят хуже, чем в Северной.

Сегодня медперсонал защищен очень хорошо, хотя по‑прежнему не хватает средств персональной защиты для обычных граждан. Мы ввели ограничения, но они не настолько строгие в сравнении с Германией и Францией. Границы были закрыты примерно в середине марта, и людей просто попросили оставаться дома. Но никакого домашнего ареста или штрафов у нас не было: всем разрешалось выходить, чтобы пойти в аптеку, к доктору, за покупками, на работу и на зарядку на свежем воздухе. В то же время было не так много мест, куда люди могли бы пойти. Рестораны и бары были закрыты, как и променад у озера в Цюрихе. 9 мая открыли рестораны и бары, но меры безопасности настолько строги, что работать им сложно.

Бесспорный факт об изоляции: если вы запрете людей на долгое время дома, они не смогут двигаться, снизится активность, а вместе с ней и сопротивляемость организма. Неподвижность, отсутствие спорта, солнечного света, свежего воздуха разрушительно воздействуют на иммунную систему. Здесь, в Швейцарии, локдаун был призван замедлить распространение вируса, а не остановить его. Уверен, что в России тоже нужно сделать послабление изоляционных мер, чтобы не вызвать обратного эффекта и более тяжелых последствий.

Мое личное отношение к этому вопросу: нам изначально нужно было попросить остаться дома только тех, кто относится к категории риска по возрасту и медицинским показателям. Люди после 65, как доказывают статистические исследования в Европе, чаще заболевают. Эта категория граждан защищена тем, что остается дома. Те же, кому меньше двадцати, наименее подвержены заболеванию, как и те, кому от двадцати до шестидесяти без сопутствующих заболеваний. Этой категории людей нужно разрешить выходить и вести обычный для них образ жизни.

Мутаций COVID-19 пока не так много, так что я считаю, что заболевающие им категории людей в разных странах — это вопрос везения, рулетка. В силу каких‑то обстоятельств в Италии коронавирус начал распространяться среди очень пожилых людей и обитателей домов престарелых. В то же время в Германии заболевшим было в среднем на пятнадцать лет меньше. Они привезли вирус с курортов Тироля в Австрии, где заразились им. Именно с этим связана такая огромная разница в проценте смертности в Италии и Германии. Намного более пожилые итальянцы хуже справлялись с болезнью.

Про COVID-19 важно знать, что он не является вирусом пневмонии. Он воздействует на сосуды и на свертываемость крови. Стенки сосудов пора-жаются и склеиваются, образуя тромбоциты, которые, продвигаясь по кровеносной системе, часто вызывают полиорганную недостаточность. При этом может развиться синдром Кавасаки — некротизирующий системный васкулит с преимущественным поражением средних и мелких артерий. Это опасно для тех, у кого заболевание протекает в тяжелой форме, но я наблюдал нарушение процесса кроветворения и у людей с бессимптомным течением COVID-19.

Этот вирус опасен тем, что может не беспокоить носителя долгое время. Человек теряет уровень кислорода в крови. При обычной пневмонии это сопровождается очень плохим самочувствием из‑за накапливающегося СО2, и заболевший обращается за помощью на ранних этапах. Однако при COVID-19 СО2 продолжает выводиться из крови, а сатурация падает. Иногда па-циент выглядит и чувствует себя почти здоровым, но потом в течение двух-трех часов его состояние становится критическим.

Антималярийные препараты работают на начальных этапах заболевания.

Есть определенные предписания, которые мы считаем безусловно помогающими. Особенно это касается профилактических мер, которые каждый человек может предпринять самостоятельно. В первую очередь, это высокие дозы витамина D, который может на 70 % снизить риск вирусных пневмоний. 20–30 миллиграммов цинка в день тоже довольно эффективная мера. Витамин В6 доказал свою действенность. Из недоказанных пока, но перспективных методов для предотвращения воспаления стенок сосудов я бы назвал прием 400 мг оксида азота один раз в неделю. Антималярийные препараты работают на начальных этапах заболевания. Своим пациентам на домашнем лечении я назначаю бронхолитики, при слишком высокой температуре — жаропонижающие. Это не лекарства, а поддерживающие меры. В момент госпитализации очень рекомендую следовать экспериментальным мерам, предлагаемым ВОЗ: принимать антималярийные препараты, «Ремдесивир», соглашаться на переливание плазмы с антителами.

Очень важно, чтобы заболевшие лежали на животе, потому что так вентиляция легких обеспечивается гораздо лучше. Например, пациенты с сатурацией в 80–85 %, переворачиваясь, достигают уровня в 95 %. К тому же я уверен, что это и хорошая профилактическая мера тоже. Я прибегаю к ней всякий раз, когда ложусь спать сам. Это улучшает кровоснабжение и вентиляцию легких и снижает риск развития пневмонии, потому что воспаляются обычно слабо снабжаемые кислородом легкие.

Для заболевших спасением становится активная подача кислорода в той мере, которая нужна для повышения сатурации. Задача в этом случае — не довести до аппарата ИВЛ, потому что тогда воздух уже будет подаваться под давлением, к которому альвеолы легких оказываются гиперчувствительными, и воспаление усиливается. ИВЛ мы применяем только в том случае, когда это нужно для спасения жизни, поскольку эта процедура не проходит без осложнений.

Наш пример говорит о том, что все было сделано разумно и правильно — за последние 24 часа в стране не было выявлено ни одного случая заболевания COVID-19. Мы ослабляем режим изоляции день за днем, продвигаясь очень осторожно и обдуманно. Жизнь поделилась на до и после COVID-19, и это повод задуматься о том, каким мы хотим видеть мир после пандемии. Стоит помнить, что зоонозы всегда появ-ляются в моменты наиболее агрессивного присутствия человека на планете. Уверен, что нужно оставить в покое дикую природу и перестать рассматривать неодомашненных животных в качестве пищи. В последнюю пару тысяч лет они точно не были включены в наш рацион, так что делать это сейчас не очень хорошая идея. Как минимум нужно закрыть рынки, торгующие, например, жареными летучими мышами. Отказ от животной пищи в целом положительно скажется на профилактике таких заболеваний, как атеросклероз и рак. И более глобально — хорошо бы оставить нетронутыми большие природные территории. Посмотрите, как быстро восстанавливается природа, когда мы снижаем свою активность. Это происходит сейчас: воздух становится чище, небо меняет цвет, мы снова можем видеть горы и море в Лос-Анджелесе. Это невероятно. Земля очистилась буквально за несколько дней. И это повод хорошо подумать и отныне относиться с бóльшим уважением к прекрасной планете, на которой нам посчастливилось жить.