Человек не создан для одиночества, а потому стремится к близости, чтобы преодолеть эту «извечную даль, пролегающую между человеком и человеком». Но, как гласит популярный интенет-мем, близкая дружба подобна бриллианту: встречается редко, стоит дорого, а подделок очень много. Об искусстве дружить и формах близости рассказывает владелица клиники «Стоматология 31» Юлия Ремпель.

Мало что в жизни может принести столько радости и в то же время стать источником более глубокого разочарования и боли, чем близость. Мне кажется, что между словами «любовь» и «дружба» должно быть еще какое‑то третье слово, которое могло бы описать отношения с теми, кого мы подпускаем к себе ближе всего. В эту категорию я бы включила близких друзей. В нее входят и члены семьи: дети, родители, мужья, все домочадцы.

У меня в инстаграме двенадцать тысяч друзей. И все они набраны естественным путем: мне никогда не приходило в голову накручивать их количество. Там люди, которые хотят на меня смотреть, и те, на кого хочу смотреть я. Начиналось все как рекламная акция моего магазина и стоматологической клиники, а потом перешло в привычку, кстати, довольно энергозатратную. На просмотр уходит много времени, к тому же создается ощущение, что за мной и моей жизнью подглядывают. Это вмешательство в личное пространство, которое приносит дискомфорт. Стараюсь меньше выставлять на обзор большой аудитории свои настроения, эмоции, семейные события.

Слово «друзья» сегодня используют странно: у человека по жизни не может быть больше двух-трех друзей. Френдлист в соцсети — это «и не друг, и не враг, а так», как в песне Высоцкого. У меня есть реальные друзья, мы встречаемся раз в неделю или две. Мы стараемся уходить от стереотипного поведения: не плачем друг у друга на плече, не сливаем негатив про мужей, детей, родителей. Хороший друг всегда будет максимально включаться в твою ситуацию, но втягивать его в негативное поле мне кажется несправедливым. Мы стараемся поддерживать позитивную атмосферу.

Вообще, для по‑настоящему близкого человека разговоры — лишние: он понимает, что ты нуж­даешься в его присутствии. Когда требуется его поддержка и опора, он просто сидит рядом, и все понятно без слов. Так всегда происходит у нас с моим мужем, которого, к счастью, могу назвать своим другом. В многолетней взаимной дружбе уже не надо знать, что в твоем присутствии нуждаются, — мы чувствуем друг друга. Так же, как в любви, ты всегда знаешь, когда приблизиться, а когда держать дистанцию, потому что, как прекрасно сформулировал Эрих Фромм, она «поистине не вызывает конфликтов и не приводит к потерям энергии, поскольку она сочетает две глубокие человеческие потребности: в близости и в независимости».

Дружить — это искусство, потому что встречаются два разных по параметрам человека: по возрасту, гендеру, мировоззрению. Здесь важно принять право другого человека на отличия и выбрать приоритеты. Многие задаются вопросом: возможна ли дружба между мужчиной и женщиной? Для меня это вопрос выбора: в каком качестве ты хочешь видеть человека рядом с собой? Гендерные отношения зачастую коротки, особенно в юности. У дружбы больше шансов сохраниться на годы. У меня есть друг, с которым мы общаемся с институтских времен вот уже двадцать лет. Мы вместе ходим в кафе, это мой близкий человек, с которым я могу поделиться сокровенными мыслями. Мы выбрали такой формат отношений и очень ценим возможность делиться, поддерживать друг друга. Кто‑то выбирает иную форму близости: друзья становятся любовниками или мужем и женой. Все бывает в этом мире, даже дружеский секс. Для этого явления в английском языке есть устояв­шееся определение — fucking friends. Звучит прямолинейно, грубо и жестко, но это реалия нашего времени: люди называют себя друзьями и встречаются именно с такой целью.

Если с гендером и дружбой вопрос для меня решается просто, то есть область, в которой мне сегодня очень нелегко. Всем почему‑то кажется, что, если у тебя много детей, ты эксперт во всем, что их касается. Но для меня точно так же, как и для многих других людей, самым сложным стал вопрос о том, как стать другом своим детям. Я постоянно ищу себя как маму, но обе задачи очень трудны. Тяжело, когда ты взрослее, относишься к другому поколению, ясно видишь достоинства и недостатки своего ребенка. С одной стороны, ты хочешь сделать замечание и поправить, а с другой — ты должен понимать, что лишнее одергивание может нанести вред. «Не трогай! Не делай! Не разговаривай! Не влезай!» — и мама становится линейкой, которой в стародавние времена били по ладоням нерадивых учеников. В дальнейшем такие ограничения от самого значимого взрослого станут голосом-плеткой, лишающим ребенка инициативности и творческого подхода. Быть рядом, но никого не держать за поводок, очень нелегко. Если быть честной, мне это плохо удается, потому что я человек-контроль: отношусь строго к себе, пы­­таюсь контролировать детей, а потом сама себя бью за это по рукам. Понимаю, что надо отпустить, дать свободу и право выбора во всем. Получается слабо, но каждый день работаю над этим вопросом и учусь расти в этом вместе с моими детьми.

Мне чаще всего удается остановиться, несмотря на чувство досады, возникающее от плохих оценок, которые иногда приносят дети. Школа — особый формат, в который вписываются далеко не все. История знает немало примеров, когда по‑настоящему талантливые и даже гениальные люди учились в школе на двойки. Ребенок может получить тройку по биологии и на следующий день написать сочинение, которое займет четвертое место среди шестисот лучших в Москве. И моя гордость за дочь в этом случае важнее досады по поводу плохой оценки по другому предмету. Никто не знает, что будет в жизни детей дальше. Возможно, точные знания не будут важнее гуманитарных.

Миром правит любовь, и способность к дружбе во многом определяет именно она. Я распечатала сочинение дочери. И мне приятно осознавать, что его тему — отношения с близким человеком — она смогла раскрыть лучше, чем многие из ровесников. Каким‑то образом мне удалось донести до нее, насколько важно осознанно строить отношения, думать и анализировать их. При этом я и сама постоянно учусь: читаю книги о том, как формировать отношения в семье, браке, с друзьями, насколько близко можно подпускать к себе других, чтобы не было болезненных разочарований. Меня поразило, что мой ребенок в семнадцать лет понимает, что, когда в отношениях сталкиваются два человека, все не может идти гладко. Взаимопонимание — это искусство, то, чему нужно учиться. И оно не о том, чтобы идти на уступки другому, а о том, чтобы понять его образ мысли, причины, по которым он себя так ведет. И это — важнейший урок для тех, кто стремится к любой форме близости.