«Вся жизнь — борьба» — эта фраза нескончаемым эхом ходит по планете, иногда все-таки проникая в головы людей и заставляя их что-то менять в своем сознании: они вдруг начинают сражаться за каждый день, за каждую возможность — с собой или с судьбой. Но среди нас есть те, для кого борьба обретает совершенно конкретный смысл — они проявляют свою силу в профессиональных боях. Наш новый колумнист давно сошел с борцовского ковра, но бороться не перестал. Заслуженный мастер спорта СССР, Герой Российской Федерации, депутат Государственной Думы пяти созывов Александр Александрович Карелин — о непрерывной борьбе в своей жизни.
Борьба, борьба, борьба… Она во всем. «Так жизнь скучна, когда боренья нет», — писал Михаил Юрьевич Лермонтов. Виссарион Белинский сказал еще лучше: «Борьба есть условие жизни». Если задуматься, все, действительно все, вращается вокруг борьбы.
Вы читаете этот текст, и у нас с вами происходит речевой обмен, казалось бы, обмен несложный, но это тоже борьба, на самом деле. Разговор — это борение: сознания людей наполнены определенными смыслами, которые сталкиваются в воздушном пространстве, когда мы разговариваем. Пытаясь понравиться, мы боремся — за место в сознании, за привлекательность. Симпатия и антипатия — результаты борьбы. Человек борется за пропитание, за знание, борется со стереотипами. Примеров борьбы в мире миллионы, миллиарды, так что, можно сказать, мы именно живем в ней. И в этом смысле мне повезло, как и всем тем, кто представляет спортивную борьбу, ведь они — самое яркое и самое чистое выражение борьбы вообще, потому что в этом спорте все просто: категоричные правила, диктат четких представлений, ну и, соответственно, абсолютность результата. Нельзя быть почти чемпионом. Все.
К заветному чемпионству ведут упорство, дисциплина и жадность. Жадность до желания поработать. Это способность жертвовать ради достижения цели, отказываться от всем понятного и привычного ради того, чтобы даже те, кто крутил пальцем у виска за твоей спиной, потом признали, что все решения, на которые ты пошел, окупаются, но уже не покручиванием пальца, а аплодисментами.
Меня часто спрашивают, нужно ли учиться на поражениях. Скажу так: лучше сразу готовиться к победам. Можно долго рассуждать о силе поражения, но это неинтересно. Побеждать намного интереснее. Всегда готовьтесь к победам, не ищите для себя отговорок, не думайте, что если вдруг не получится, то есть на что сослаться. Не думайте о том, что, поедая мороженое сегодня, завтра вы сможете сказать, что ангина накрыла вас перед финальной схваткой. Откажитесь от мороженого, и у вас не будет шансов оправдать себя, оправдать свое поражение.
У меня поражений было намного больше, чем два, — просто о двух из них много писали СМИ. Когда они произошли, я уже находился на обозрении, за мной подглядывали. После того, как я уступил в финале чемпионата СССР 1987-го года, я проплакался, прокашлялся и на следующий день пошел на тренировку. Ну а что? Я не деревянный. То же самое было и после Олимпийских Игр в Сиднее в 2000-м году. Есть замечательная мысль, которая звучит примерно так: «Когда ты выигрываешь, то с тобой вместе выигрывают все: те, кто с тобой связан и не очень, те, кто за тебя болеет, и те, кто помог тебе прийти к этому. А вот когда ты проигрываешь, то ты одинок, потому что поражение — всегда сирота». Но я могу сказать, что в этом одиночестве как раз и кроется вся сила — когда ты после поражения возвращаешься к тренировкам и снова остаешься наедине с самим собой. Во многом благодаря СМИ, повелителям общественного мнения, люди видят только твое блестящее время — когда ты попал на всеобщее обозрение, на тебя направлен свет софитов и ты буквально слышишь свой успех. А то, что до этого есть замечательная, очень интригующая, я бы даже сказал, до дрожи и трепета удивительная атмосфера познания себя, соперника, доверия тренера, люди не предполагают.
Наверное, именно непременное наличие этой никому не видимой, но очень важной работы, которая с тобой происходит и меняет тебя по-настоящему, делает победу возможной. Сначала это помогает победить собственное неверие, потом — одержать победу в борьбе за доверие тренера. Я думаю, что молодые спортсмены, которые, ошибаясь, проигрывая, разочаровываются, на самом деле, ошибаются именно в своем разочаровании. Главное ведь, как бы банально это ни звучало, — совсем не медаль. По крайней мере, я всегда испытывал самые большие радости на ковре в тренировочном зале. Когда перед тобой ставится задача на тренировке, и ты ее выполняешь. Потом с шумом в ушах на автопилоте доходишь до койки, не видя ничего, падаешь, а утром просыпаешься. Опять живой. Так и живешь пару месяцев, полгода, годы, а потом соперники почему-то начинают косо смотреть на тебя — потому что ты изменился. Подтягиваться стал больше, бороться на ковре с тобой стало сложнее. Вот это самое радостное было в спорте для меня. Совсем не медали. Я предполагаю, что спортивность должна сохраняться не только в чемпионских титулах — спортивность должна быть внутри, это тот самый тонус — жизнеспособность, наверное, это так называется больше. И мне очень повезло, что я рос, жил и живу в этом состоянии.
В своем спортивном прошлом я боролся вроде как за себя, а на самом деле я боролся за державу, за многое, что мне дорого. Сейчас эта борьба продолжается, но в другом виде: будучи депутатом Государственной Думы, я участвую в межпартийной борьбе, в борьбе с отживающими, надеюсь, стереотипами. Поэтому в данный момент главное для меня — это оправдывать доверие, и здесь больше обязательств, чем привилегий. Я вообще доверие больше всего ценю в человеческих взаимоотношениях, ценю людей, которым можно доверять, и людей, которые доверяют. Соответственно, стараюсь сам быть таким человеком. Я, действительно, борюсь с неверием своих сограждан, потому что, как депутат Госдумы, получаю огромное количество нареканий. И я убежден, что не все решается законами: очень многое определяют правила; и когда говорят о мировоззрении, важно понимать, из каких правил ты исходишь, насколько ты готов им подчиняться. Это серьезный конфликт: находя в каждом отдельном случае оригинальность, нельзя сделать так, что в одном из них суждения будут одними, а в другом, точно таком же, но произошедшим с кем-то более симпатичным тебе, — предательски другими. Наверное, вот это стремление к общим правилам — основная борьба по отношению к себе на сегодняшний день. В спорте, как было у меня: выиграл — молодец, а проиграл — работай! В депутатской деятельности все по-другому: больше коллективных достижений, меньше прямых эффектов. Теперь отвечать приходится не только за себя.
Сегодня цель моей работы проста и сложна одновременно — изменить ситуацию в стране к лучшему. Не поломать и не отменить, а именно изменить. Когда я впервые стал кандидатом в депутаты, мне часто говорили: «Политика — грязное дело, зачем тебе это?» А я всегда отвечал, что нам определять правила, по которым мы делаем свое дело. Я для себя свои правила определил давно — с ними иду и по пути депутатской деятельности.
Чего мне в данный момент хочется больше всего? Чтобы мы были сильными. Чтобы борцы наши перестали искать сложные объяснения, почему они впервые за 64 года остались без единой золотой медали на Чемпионате Мира, чтобы нам не задавали гадкие вопросы, почему мы ведем себя так или иначе и почему предполагаем иметь свое мнение о государстве и о том, как нам дальше жить. Чтобы нас не учили при наших традициях, как нам относиться к женщинам, а женщин — что в дилемме «карьера или семья» нужно делать выбор в пользу семьи. Поэтому мы должны оставаться собой — в этом наша сила! Чтобы мы все четко понимали, что себе можем позволить, а что делаем на пределе, и это касается не только парламента президента, роли России в мире, это касается повседневности. Чтобы каждый, кто собирается бросить жвачку на асфальт, подумал о том, что это делает нас слабее, потому что, когда она прилипнет к асфальту, а потом под солнцем нагреется, какая-нибудь барышня оставит в ней свою набойку от каблука, — и это будет делать слабее нас всех. Когда хочешь быть сильным, поднимаясь, на пути к силе нельзя пропускать ни одну ступень.
«Не должно быть победы по очкам, нужна только бесспорная победа, абсолютная, на туше!» — так учил меня отец. И он прав.
