И. Г. Эренбург говорил о том, что одни люди вылеплены из воска, другие высечены из камня. Это, был уверен он, вопрос не убеждений, а природы, и часто человек выбирает путь, мало соответствующий материалу, из которого он сделан. Но если мы — продолжение тех, кто был здесь до нас, значит ли это, что наш «материал» предопределен? О значении жизненного опыта наших предков в современности, о необходимости возвращаться к их жизни, чтобы понять свою, рассуждает наш постоянный колумнист, директор AVRORACLINIC Лиана Давидян.

Человеку, которого спрашивают, чем он занимается и что он из себя представляет, наверное, неправильно начинать свой рассказ с формальных данных: когда и где он родился, где учился, чего добился. Чтобы иметь представление о человеке, не менее важно знать, что он из себя представляет и как он таким стал. Про себя я могу сказать абсолютно точно: не было бы в моем детстве рассказов о судьбах моих прабабушек и прадедушек, наверное, не было и меня в том виде, в котором я есть сейчас. Я — это не только гены разных людей, так или иначе воплотившиеся во мне; огромное влияние на мой характер и отношение к жизни оказали те истории, которые я слышала, будучи еще совсем ребенком. Это может прозвучать кощунственно, но не было бы геноцида армян в 1915 году — не было бы и меня.

Тогда моя прабабка и ее сестра бежали из Карса, спасаясь от резни в Османской империи. Их родители сгинули — скорее всего, погибли, — но дочек своих все-таки умудрились спасти, спрятав их в тюках с товарами русских купцов, коллег отца. Через торговый путь девочки попали в Ростов, откуда, будучи постарше, отправились в Тбилиси, а затем в Баку, где моя прабабушка родила мою бабушку, от которой я и узнала всю эту историю. В ней, такой короткой, но сильной, — путь, который прошли десятки тысяч моих соотечественников.

Два года назад я была на могиле одного из своих карабахских прадедов. Даты жизни, высеченные на могильной плите, указывают на XVIII век. Сложно объяснить, что я чувствовала у этого обветренного временем камня, под которым покоился незнакомый и не виданный мною родной человек. Стоя там, вдруг еще раз четко поняла: я не просто взяла и появилась у любимых мамы и папы — несколько поколений моих предков слились во мне. Осознание того, что я часть большого пути, невероятно воодушевляет, позволяет прикоснуться к неподдельной ценности, о которой люди часто забывают в погоне за, на мой взгляд, чем-то эфемерным. Путь, который проходит человек, — это в том числе путь, который проходят его предки.

Мы забываем, что история строится не только государствами и великими личностями, история — в каждой семье, и она отражает историю мира. Если взять каждого из нас и попытаться выяснить, каким образом мы пришли к той или иной жизни здесь и сейчас, то очень многое можно объяснить и многое можно понять. Маркес писал о том, что у людей нет коллективной памяти и потому все ошибки человечества неизбежно будут повторяться. Абсолютно точно могу сказать, что коллективная память есть. Другое дело, что лишь единицы обладают каналом доступа к этой памяти. Помнить вообще сложно. Люди быстро забывают негативное. Но память есть. Беда только в том, что люди к ней почему-то не обращаются. На самом деле мы все знаем, но мы забыли.