Если принять за основу теорию параллельных множественных миров, то музыка — это отдельный тонкий мир, в котором есть все: божественная гармония, математическая составляющая, традиции, передающиеся тысячелетиями из поколения в поколение. Природу этого явления, кажется, невозможно познать до конца. Очевидно одно: человечество никогда не существовало без музыки, издревле и неизменно несущей определенный культурный код. Каким будет человек будущего, насколько здоровым будет общество, во многом зависит от этого кода и от того, кто станет его носителем, — считает наш колумнист, советская, армянская и российская певица, автор песен, композитор, актриса, телеведущая, Мариам Мерабова.
С самого рождения я не существовала вне мира музыки. Я слушала, как пела моя бабушка. Она превосходно пела и играла этнические старинные песни Энзели, Комитаса. Она любила романсы и оперетты, постоянно играла и пела арии. В ее тбилисской квартире совершенно не закрывалась дверь: был накрыт стол с горячим чаем и ее потрясающим вареньем, она всегда ждала кого-то, всегда приходили люди — не было ни дня без гостей. Это было нормальное состояние, в городе по-другому не жили. Каждый владел каким-то музыкальным инструментом — так было принято. Ни одно застолье не проходило без музыки — после всегда начинались домашние концерты. Все пели, играли, показывали сценки — это было обязательным. Действо происходило не только по особым случаям, все могло начаться внезапно, праздником мог стать каждый день.
Я хороший и благодарный слушатель, понимаю этническую музыку, могу точно отличить типичные армянские лады без персидских примесей — их слышно. Но я ими не владею, не занималась этим отдельно. У меня есть опыт с песней Артура Григоряна «Мегхеди». Ее пела великолепная певица Эльвина Маркарян, рано ушедшая от нас. Потом я услышала эту песню у Эрны Юзбашьян и влюбилась в нее, потому что это был абсолютно эталонный джазовый стандарт. И однажды мы с Арменом исполнили ее как композицию, построенную по принципу джазовой баллады. Есть много изумительных примеров, когда армянская этника вплеталась в джаз, — это делали разные джазмены — с музыкой Комитаса и Саят-Новы, например, Татевик Оганесян, и делает сейчас в своей авторской музыке Тигран Хамасян или Арто Тунчбояджян. Но постоянно этим занимаются только избранные — служители, хранители традиций: фольклористы, профессионалы. К сожалению, очень мало внимания уделяется фольклору — корням. Если бы все народное культивировалось должным образом, это бы не дало упасть — это хребет, здоровье, панацея от хаоса и цинизма. Нужно поддерживать фольклорные традиции, выводить их на передний план.
Однажды наступил момент, когда я задумалась о своей миссии и смысле существования и дела, которому посвящаю жизнь. Мне очень помог искать ответы Армен. Он человек духовный, правильно ориентированный. Я иду за ним. Есть у меня такое правило: я — за мужем. Направление, в котором он идет, меня радует, потому что он человек принципиальный. Всегда говорю детям, чтобы они делали как папа, и не кривлю душой, потому что знаю, что могу им гордиться. Он никогда не скажет — поступай правильно, а сам при этом пойдет — обманет или украдет. В этом смысле я счастливейший человек.
Семья — главное в жизни людей. Это традиция, и другого приоритета не может быть, потому что это будет ненормально. Это код здоровья. Мы видим обесценивание семьи, культивацию ухода от правильных традиций, и единственное, что мы можем сделать, — показывать собственным примером детям, как правильно жить. Любить и уважать друг друга, быть мужем и женой в первую очередь, быть всегда вместе в решениях, в радости, в горе — все-таки этого никто не отменял и не может отменить.
Музыка и семья для меня — единое целое. Я традиционная кавказская женщина со своим воспитанием, и приоритет у нас в семье только один — это мужчина, конечно же, муж. Я стараюсь быть мудрой, понимая, что в силу моей профессии мне достается больше лавров. К сожалению, для инструменталистов сейчас не самый прекрасный момент в истории развития музыки и шоу-бизнеса и все лавры пока у вокалистов. Естественно, понимаю, что свет софитов падает чаще на Мариам Мерабову, нежели чем на Армена Мерабова, хотя Армен Мерабов — мой учитель. Абсолютно фантастический музыкант, композитор и пианист. И он оказался совершенно потрясающим человеком, который дал мне развиться самой: не давил, не говорил как делать, что делать, он просто дал мне вырасти. Это прекрасно. И творим мы вместе с удовольствием, часто все это происходит и дома. У нас, конечно, бывают и споры — это нормально. Было бы странно, если бы их не было, но мы всегда в одной лодке, у нас одно ухо на двоих: мы слышим одинаково, мы чувствуем одинаково, смотрим в одном направлении. Мы дополняем друг друга: он придумывает — я продолжаю, он снова подхватывает. Мы приходим на репетиции, и, так как Бог подарил нам прекрасных коллег, там продолжается эта магия, кто-то тоже включается. Наша семейная жизнь ни в какой мере не вредит нашему творческому союзу. Много времени проводим вместе, и это здорово. Мы обожаем ездить на гастроли, потому что отрываемся от детей, и это сохраняет постоянное чувство романтики.
Второй важный элемент, дающий понимание, ответ на вопрос «зачем я», — преподавание. Я преподаю и счастлива в этом. Педагога учат его же ученики, в поиске подхода к каждому вдруг можешь открыть что-то новое. Ты постоянно на пороге какого-то открытия, если жив, если не «забронзовел». Учитель передает культурный код в музыке, его миссия — научить сначала слушать музыку, слышать ее и чувствовать. Затем ощутить стили и самому рождать. Музыка божественна, ее невозможно просчитать, можно лишь научить чувствовать и приоткрыть двери духовного поиска — одно без другого никак не живет: никакие распевки не дадут ничего, если ты пуст.
И третье — очень ценю возможность отдавать, делиться. Я христианка, но изучаю религии мира, чтобы найти во всех Книгах общее. В Коране мне нравится одно из важных понятий — излишек. Его нужно обнаружить: он материальный или другой — радушие твое, деятельная помощь или денежная. Этот излишек должен быть твоим ориентиром «на поделиться» — найти его и отдать очень важно. Это счастье, прекрасное состояние от того, что ты открываешь свою душу, ты как будто встречаешься с Богом, когда ты делаешь такую абсолютно правильную вещь. Не для того чтобы себя восхвалить в прелести, не дай Бог, а просто для того чтобы дальше развиваться.
В какой-то момент я обратила внимание, что, когда выезжаю за границу, вижу на улице очень много пожилых людей, много инвалидов среднего возраста. Возвращаюсь сюда и почти не вижу, чтобы они выходили погулять, потому что они здесь пребывают в плачевном состоянии, особенно если они одиноки. Бюрократия и коррупция блокируют помощь, но ждать и причитать, что это плохо, хуже, чем брать и просто делать. Пойти, сделать, собраться всем миром, помочь не думая. Наш благотворительный фонд «Живой» помогает именно взрослым, ибо на детей всегда можно быстро собрать деньги. Это очевидность, ведь детская фотография мгновенно находит отклик. На человека пожилого и среднего возраста набрать труднее.
Слово «толерантность» абсолютно переоценено, не к месту, не нужно в употреблении, если дело касается культуры, если дело касается основных законов жизни. Не надо слушать неправильную музыку, не надо смотреть неправильные фильмы, не надо бояться учиться, нельзя делать все по-быстрому — поверхностно. Нельзя отступать, нельзя даже идти на компромисс. Иначе все рухнет. Так что дело за нами — за каждым из нас.
