Есть определение, согласно которому разум—это способность использовать силы мира без его разрушения. И это, увы, не о нас. Но о тех, кто рядом с нами и кто нас «снит». То есть видит сон о нас. Наяву. О том, какими мы можем быть: разумными, добрыми—если дотянемся до тех, кого еще древние греки считали священными созданиями. Александр и Николь Гратовски—антропологи, создатели Посольства Дельфинов, авторы книг и фильмов, руководители и участники кругосветного проекта «Археология возможностей»—никогда и не сомневались в том, что дельфины разумнее нас, и именно они помогут создать ту дивную Утопию, о которой мечтало человечество. Может быть, потому что, когда плывешь рядом с дельфином, на клеточном уровне чувствуешь — это не просто миф…
Древнейший инструмент самопознания — зеркало. Дельфины — такое волшебное зеркало для людей. Часто человек не находит контакта с дельфинами — они уплывают, как бы говоря: «То, что я могу отразить, тебе сейчас не нужно». Наблюдая за ними (речь идет только о свободных дельфинах), можно узнать себя. Ты должен быть настоящим — им глубоко безразлично многое из того, на что мы тратим наше время: юридические уловки, дипломатические хитрости, светские новости, политические распри, карьерные достижения… Но все, что в нас подлинное — любовь, искренность, забота, ответственность, взаимопомощь — вызывает у них интерес и мгновенный отклик. И если этот контакт случился, он, как говорили дзенские мастера, «выбивает донышко».
Это такая моментальная школа новой природы, пытающаяся найти ответы на самые важные вопросы: кто ты? Откуда? Зачем? Культура дельфинов строится на принципиально другой основе. Культурный код — это наличие мировоззрения, позволяющего вести себя не как животное, возможность поведения, не обусловленного внешними обстоятельствами. Это присуще дельфинам. Являясь самыми сильными хищниками на планете, они, несмотря на все, что делают с ними люди, никогда в естественных условиях не отвечают им на боль. Помните историю Серафима Саровского? Однажды, когда он молился, к нему вломились разбойники и избили его до полусмерти. Несмотря на то, что он был тогда молод и физически силен, он не сопротивлялся. Чудом выжил. Разбойников поймали, но он потребовал оставить их без наказания и простил. И вот это пробило их так, как никакое наказание не смогло бы. Может быть и нас — не в одночасье — пробьет.
На Земле существует единственный вид, в описании которого не применим термин «эволюция»: пятьдесят миллионов лет китообразные практически не меняются. Это вид жизни, который столько тысячелетий сохраняет самый большой и самый развитый на планете мозг и самое большое на планете сердце. Известен зеркальный тест, доказывающий наличие самосознания: способно ли существо опознать себя в зеркале. Человеческий детеныш проходит зеркальный тест в возрасте после полутора лет, дельфины — сразу же. Они рождаются сознательными.
Вероятно, эта разница сказывается на принципиальном различии наших двух культур: при наличии у дельфинов всех сходных с нашими жизненных трудностей — болезней, депрессий — они, в отличие от людей, не разрушают мир вокруг… Модель современного общества строится на философии потребления. Когда мы учились в школе, отвечали на экзаменах, что население Земли — три с половиной миллиарда человек. А сейчас практически семь с половиной. При этом каждый из нас потребляет на порядок больше, чем любой человек всего сто лет назад. Мы уже живем взаймы у следующих поколений. За последние пятьдесят лет с лица Земли исчезло безвозвратно более половины видов жизни. Так называемый научно-технический прогресс привел к тому, что нажатие одной кнопки может уничтожить весь мир. Рей Брэдбери в своей антиутопии писал, что в эту секунду началась и кончилась война.
Антиутопия хороша тем, что держит в тонусе. Но мы предпочитаем показывать не ужасы, а красоту, которая еще живет на расстоянии вытянутой руки. Так что наш жанр — скорее, Утопия. Ашок Косла, экс-директор ООН по экологии и один из Поверенных в Делах Посольства Дельфинов, говорит, что единственное, что можно и нужно сегодня сделать, — это создать новый миф мира. Чтобы создавать миры, их сначала нужно придумать. Вообразить. Выбрать из пространства возможностей одну, становящуюся действительностью.
Назначение мифа — конструирование мира. Или во всяком случае — демонстрация его альтернативных версий. Если хотите, — создание спроса на вариант будущего, которого еще не существует. Но от которого физически — ни с чем не спутаешь — пышет радостью. Вначале окружающим, в том числе близким, это кажется формой помешательства. Никто не воспринимает твои идеи всерьез. Потом вдруг накапливается такое количество убедительных доказательств, что не считаться с ними нельзя, но согласиться — нет сил, потому что они требуют отказа от до сих пор прилично оплачиваемых привычек. Тогда наступает период яростного сопротивления среды. Если хватает спокойствия, наступает утро, когда вдруг выясняется, что новое проросло сквозь асфальт и от бетонного плаца ничего не осталось.
Те вещи, которые мы начинали говорить о дельфинах и китах, пять-десять лет назад воспринимались, как полный бред. Сейчас это выглядит иначе. В этом году в рамках Международного культурного форума в Санкт-Петербурге пройдет целая программа, впервые в истории посвященная культуре иной формы жизни — дельфинов и китов. Это может стать началом смены парадигм, утверждением понимания того, что мир — это живой организм, частью которого мы являемся.
При этом им безразлично самочувствие собаки, и идея, что собака-то живая, для них кажется невнятной эзотерикой. Они не осознают, что если вдруг собака умрет, то они не проживут и секунды. И единственный их шанс — осознать неразрывность связей, единство мира, частью которого они являются.
Дельфины и киты создают то, что важно для жизни: воздух и воду. В науке этот механизм называют «большим биологическим насосом» — они доставляют на поверхность химические элементы, без которых невозможно образование фитопланктона, необходимого для нашего дыхания. А вода… Как известно, она чутко отзывается на волны, которые распространяются в ней. Например, звук — это волна, а самый мощный звук в природе — песни горбатых китов. Раньше считалось, что они могут общаться через тысячу километров. Недавно доказано, что — на пять тысяч. Частоты, выбираемые ими, не случайны. Океан пронизан самыми разными воздействиями, сейчас из-за нашей деятельности, в основном, — разрушительными. Вы видели когда-нибудь струны рояля, если снять с него крышку? Вот, практически без всяких метафор, — киты «подтягивают струны». Такие вот настройщики… Они сутками висят вертикально в воде и поют. Когда ты видишь это вблизи, вдруг ощущаешь: это молитва. Ведь этимологически «религия» — «восстановление связи». С мирозданием. С другими существами, населяющими мир. С жизнью, в том числе — собственной. И наш кругосветный проект «Археология возможностей» — об этой связи.
Умберто Эко, с которого отчасти начиналось наше Посольство, подсказал нам маршрут для кругосветной экспедиции: тридцатая параллель северной широты. Линия, объединяющая все центры древнейших цивилизаций. Мы прошли ее ровно за год, и это был тот самый поиск Грааля в мире, забывшем само это слово. У нас осталось два самых сильных впечатления от путешествия. Первое — от повсеместного чувства одиночества людей в нашем перенаселенном мире. Чувства одиночества и растерянности до оцепенения. Семь миллиардов оцепенений. И второе — колоссальная жажда преодоления этой разобщенности и этой бессмысленности, потребность в новой картине мира, в которой человек не один и не абсурден. В мифе, где мы все — единое существо, живое, любящее, не ограниченное только материей, а потому — всемогущее. В мифе, где наша природа —не агрессия и «право сильного», а эмпатия и любовь, где все мы на самом деле — одно существо.
