Япония — географически самая восточная страна. Однако из всех азиатских стран ее, пожалуй, можно назвать самой «западной» по образу мысли и уровню жизни. При этом японская культура крайне патриотична — там принято гордиться своим наследием. Наверное, только через подобное противоречие в обществе можно научиться тонко чувствовать границы, на которых заканчивается одна культура и начинается другая. А впоследствии понять, что, может быть, границы эти давно уже растушеваны, а общую культурную картографию невозможно создать. О том, как сегодня в искусстве локальное встречается с глобальным, рассуждает Юко Хасэгава, арт-директор Музея современного искусства в Токио и куратор основного проекта 7‑й Московской международной биеннале современного искусства «Заоблачные леса».
В современном мире уже изжито двухполюсное разделение искусства на Запад и Восток. Сегодня есть смысл говорить о целостном пространстве с неопределенными границами, в котором происходит взаимодействие самых разных культур, и это взаимодействие не ограничивается движением по отрезку Запад-Восток, а развивается во все стороны одновременно. Концепция культуры, в которой отсутствуют национальные границы, существует уже очень давно. В практике культурного обмена многое было открыто задолго до того, как на арену вышла Европа — она всерьез заявила о себе только в XVI веке, но центры культурного притяжения существовали и ранее и находились в совершенно других местах. Мне хочется призвать людей пересмотреть основания, которые позволяют нам определять культуру как ведущую или догоняющую, расшатать устоявшееся представление о центрах и перифериях. И самое главное — вынести на первое место те культуры, которые как бы оказались в промежутке, на границе, балансируя между теми двумя полюсами, что придумали люди.
Не существует одной большой культурной картографии. Я отчетливо поняла это, когда работала на биеннале в Шардже, культурной столице ОАЭ. Если рисовать культурную карту оттуда, а именно Шарджа является большим арабским центром сосредоточения самых разных культур и, значит, имеет представления о них, то получится, что центром ее непроизвольно становится Шарджа, потому что он является точкой зрения рисующего. Все нарисованное будет субъективно. Если рисовать, находясь в Токио или в Москве, карта поменяет свой облик, потому что изменится точка зрения. Поэтому я думаю, что культурных картографий великое множество — зависит от того, с какой стороны посмотреть. И самое интересное, что сторон этих вовсе не две, как многим думалось раньше.
Сегодня развеялось разделение культуры на западную и восточную. Сами подумайте: мы говорим о Токио как о востоке, говорим о востоке Альп или некоторых восточных частях России. Все это разный Восток. И между условными Востоком, Востоком и Востоком должны произойти встреча и культурный обмен, если они хотят друг друга понимать. А глядя на современную обстановку в мире, нельзя не согласиться с тем, что от понимания друг друга зависит наше будущее.
Концепцию биеннале «Заоблачные леса», напрямую связанную с моим видением современного искусства, отражает его метафоричное название. «Облако» в данном случает означает облачные пространства, в большей степени — Интернет, его содержимое и людей, которые общаются посредством этой сети. «Лес» — это что-то первичное, то, что всегда существовало вокруг нас, связанное с ручным трудом и традициями. Если «облако» представляет собой нечто глобальное, то «лес» больше связан с локальным. Моя идея заключается в том, чтобы показать взаимоотношения «леса» и «облака», их диалог. Когда изобрели Интернет — а с тех пор прошло уже более тридцати лет, — появилась новая социальная экология, которая дополнила собой современную экосистему. Возникновение облачных пространств повлияло и на искусство. Суть биеннале — показать, как они могут существовать, как создают новые ощущения и пути восприятия, как формируют новую медиареальность и становятся разновидностью будущего. И как взаимодействуют с «лесом». Художники из двадцати четырех стран меня поддержали. Среди них, правда, пока больше «лесных», чем «облачных», но есть и те, кто пытается соединять традиционное с инновационным. Такой подход показывает, что «лес» и «облако» могут общаться и, что более важно, сотрудничать. Мне кажется, это даже необходимо.
Представьте, что вы родились и живете в маленькой деревне. У вас есть определенное занятие, например, вы ремесленник, создающий произведения декоративно-прикладного искусства. Вылепленная вами, «лесная» глиняная чашка уникальна. Но в мире существуют работы, которые ценятся гораздо выше, и Интернет позволяет узнать, что это за работы и почему они ценны. Вы создали из глины нечто: но что это? Откуда исходит уникальность? Ответы на эти вопросы помогает дать «облако». В нем можно найти то, что похоже на ваше творение, или то, что в корне отличается от него. Сравнивая созданное вами с другими произведениями искусства, вы поймете, что именно держите в руках. Это крайне важный процесс. Кроме того, «облако» позволяет услышать мнения людей. Допустим, фотографию своей работы вы выложили в Instagram. Один скажет: «О, а это здорово!»; а другой покривится: «Мне такое не нравится». Все это означает лишь то, что глиняная чашка, вылепленная неизвестным ремесленником в маленькой деревне, может заставить людей подумать о ней, а значит — о том, что хотел донести ее создатель. Поэтому так важно вкладывать в свое творчество себя, делать его отражением своих убеждений и веры.
Мы все еще продолжаем определять природу искусства. Если раньше его воспринимали как совершенно особенное и не каждому доступное нечто, сочетающее в себе исторический и эстетический контексты, то сегодня искусство скорее представляет собой динамический акт соединения разных сфер человеческой жизни: науки, политики, духовной жизни и так далее. Искусство объединяет их в себе и становится некой движущей силой. На возрастании влияния этой силы сказывается и то, что люди теперь все больше разговаривают на визуальном языке, потому что стали чаще общаться посредством собственных визуальных впечатлений. Так искусством строится мост к каждой сфере нашей жизни. Это и есть его вызов — оно способно влиять на человека.
Важно понимать: искусство не может изменить мир. Оно умеет влиять на разум людей, как на психологическом уровне, так и на уровне эстетики, иногда — и на уровне восприятия. И так, косвенно, оно лишь может оказывать влияние на происходящее в мире. Любой человек искусства, производящий что-либо, не обязательно именно художник, должен думать о том, чтобы побуждать людей размышлять, чтобы вдохновлять их, — вот, на мой взгляд, в чем состоит его задача.
Я же — шеф на кухне. Когда получаю какое-нибудь рабочее приглашение, просто еду в ту страну, где меня ждут, и готовлю. Сперва смотрю на местную культуру — на все ее ингредиенты — и на то, как думают люди этой страны. Собираю все необходимое в одном месте и приступаю к готовке. Не забываю пригласить и лучших поваров мира готовить вместе со мной: с целью привлечь больше внимания к нашим блюдам. Многие любят поесть. Ох, если это что-то горькое, люди поводят носом и уйдут; но если им понравится, то они останутся с удовольствием. Вот и все. Их реакция делает их счастливыми. После приема пищи, которую мы приготовили, весь этот процесс становится их новым увлечением, а съеденное остается в памяти. Они обязательно вернутся, чтобы повторить. Современное искусство — в постоянном обмене, перемещении, переосмыслении, перманентном создании нового общения. Вот мой рецепт.
